Кой

Чтоб юбиляру было по плечу,
В день круглой даты – ровно шестьдесят,
Уверенно смочь заявить: «Хочу!» --
За это тост был поднят… невпопад…

Прервал тостующего тамада:
«Сказать смочь -- не помехою года!
И в семьдесят сказать сумеет ведь,
Другое дело, сможет ли – суметь?»

Вдруг понял сам, что тоже – невпопад…
Своей же речи был отнюдь не рад,
Коль мудрости не выдал никакой…
И мысль никак не сменится другой.

Но из гостей старейший аксакал,
Подняв за именинника бокал,
Промолвил...

Здесь мертвых любят более живых.
И, пантеоны трупам воздвигая,
По злой привычке гениев своих
Толпой ханжей в могилу загоняют.

Бездарный хлыщ, петрушка, фарисей
Здесь в раму гения перед толпой рядится.
О подлый мир в украшенных гробницах!
Здесь жизнь кипит – но тлением червей!

Что государство! Даже и семья
На кухнях яд гордыни самомненья
В детей вливает с самого рожденья,
Скотским умом алтарь святой судя.

Покуда дремлют небеса и суд,
Здесь тернии...

Она прошла далеко,
Она прошла укромной
Походочкой высокой
Для неги сладкой, дремной.

При рельсах осиянных
Полуночной луной
В сапожках долгожданных
Она пошла со мной.

И в доме среднерусском
Скрипучем и пустом
Нездешней павой в узком
Жакете входит в дом.

Березовым монисто
Сверкало в сентябре
Как лик луны сребристый
На бархатном бедре.

И кружевные дали
Вдруг ослепляли близь -
И зайчики мелькали
В глазах как кошке «Брысь!»

И длился, длился, длился...

Льётся сосулек звон.
Кое-где изумрудная травка...
А в сердце - тоска...

Льётся сосулек звон.
Кое-где изумрудная травка.
А в сердце - тоска...

В Оренбурге взрываются военные склады
В стране продолжаются лесные пожары
А люди как могут от взрывов спасаются
И от пожаров в подвалах скрываются
Взлетают снаряды там в небеса
В мирное время... впрямь чудеса!
И там руководство всем заявляет,
Что ситуация у них под контролем бывает...
А кто сомневается в данном контроле
У нас в годы демократии всё подконтрольно...
Наверно украли... кое, что распродали
А следы, чтобы в воду... склады подорвали...
После тех взрывов; - ну кто, что...

Кто на лавочке сидел,
Кто на улицу глядел,
Вовка пел,Димон молчал
Жириновский отмечал
Дело было к вечеру
Выпить бы да нечего
Кто подсчитывал общак
Кто косился на Собчак
Только Березовский Боря
Сладко спал не зная горя

Тут промолвил президент
Надо нам ловить момент
По болотной ходит люд
С магазинов водку прут
Не заслать бы нам гонца
За бутылочкой винца?
Оживились депутаты
Мол программе вашей рады
Мы за батюшку царя
Остальное всё херня...

Абрамовича зашлём
Он еврей и всё...

Мой городок совсем не мал -
Об этом я давно узнал.
Я в нём не первый год живу
И кое-что вам расскажу:

Тут за углом есть старый дом,
А в нём живёт столетний гном.
Он ростом метр с небольшим,
Всегда смеётся от души.

Там на стене висят часы,
Под ними странные весы.
Когда на них встаёт наш гном,
Часы звенят тирлим-бом-бом

Дощечка выдвигается,
Мышонок появляется.
Он говорит: тирлим-пам-пам,
Ваш вес двенадцать килограмм.

Довольный гном в подвал идёт,
Где тучку за руку берёт...

Матушка Россия, что у нас творится?
И как можно сильно так распуститься...
Народ совсем... греха здесь не боится!
К нормальной жизни больше не стремится.

До чего народ русский сейчас довели?
Стали все, впрямь здесь, такие злые...
Кругом как бы психически больные,
А может от суетной жизни, стали шальные.

Кто-то от такой жизни сам повесится...
Кто-то где-то по жизни искалечится.
Бывают случаи, даже они стреляются...
А есть которые, от богатства загибаются!

То на корпоративной...

Кузьмин ушёл! Москва ещё осталась.
Не всю он изуродовать успел,
Творя архитектурный беспредел
И заработав кое-что на старость.

Была Москва французам отдана
Когда-то и изрядно пострадала.
Но сколько ей досталось от вандала,
От Александра Кузьмина!
12 июля 2012 г.