Ковёр самолёт

Сергея Ильюшина давно уже нет,
А детищу его наступает рассвет!
Новый самолет выпускает завод
И он увидит небесный горизонт.

В.В. Путин на Ил-96 летает повсюду!
За двадцать лет не упал он и во вьюгу…
Знать надёжный в мире этот самолёт!
Выдерживает в любую непогоду полёт.

Коль начнут все страны закупать его у нас!
Забудут за авиакатастрофы они подчас…
Да и самолётам этим в мире слому нет!
Военные на грузовых, - летают по сто лет.


На сегодняшний день в мире существует всего три...

С утра до вечера субботы,
С природной тишиной не в лад,
Аэроклуба самолёты
Над дачной просекой летят.

Летят невысоко, не быстро,
Почти над крышами домов,
Для поиска парашютистов,
Для развлечения - не боёв.

Привычно жителям, и спится
Спокойно днем под этот гул.
Зато шарахаются птицы,
И кот скрывается под стул.

В саду вовсю кипит работа
Там груши, яблони в цвету;
И часто тень от самолёта
На эту ляжет красоту.

Лишь иногда усталый дачник
Решится спину разогнуть,
И с кружкой...

Россию нашу не покидают беды…
Куда не глянь… везде проблемы!
То от ковида умирают ежедневно
И от алкоголя мрут повседневно.

Очередная трагедия в Татарстане…
Что-то не так здесь братья христиане!
Толи Бог отвернулся от россиян…
Толи человеческий халатный изъян.

Стали относиться халатно к работе…
Не думая о смертельном повороте!
Чувствуя здесь свою безнаказанность,
Вот и гуляет по халатности смертность.

Путин двадцать лет летает на самолёте…
Много часов за эти годы он был в...

Восемьдесят лет назад это было…
Красная Армия немца громила!
Орёл и Белгород, освобождая она…
Громила немца без страха тогда.

3-я и 63-я армия Брянского фронта!
Громила врага от восхода до заката
солнца…
Не давая ему не минуты передышки,
Приговаривая его к смертной вышки.

За вероломное в 41–м, его нападения
И за все им убийства и разрушения…
Немец захватил, третью часть Союза!
Но не исполнил гитлеровского наказа.

Всю территорию Союза захватить!
Раздробить его, а народ...

Хрустящий снежный ковёр
Лежит под моими ногами.
Он меня к твоему дому привёл,
А может ноги или к нему сами.

Дрожь лёгкая тело пронзит,
Когда в твои окна смотрю
Я не смог тебя позабыть,
Я всё так же тебя люблю.

Злую шутку сыграла судьба,
Вот уж год как расстались с тобой.
Ты меня простить не смогла,
И я молча терплю эту боль.

1.12.98.

Она роняла голову к коленям,
где щебетало радио в ночи,
ковёр на стенке,с выцветшим оленем,
своё существование влачил.

Бывало, приносили чашку чая,
не помнила она ,который день,
лишь было что-то с выцветшим оленем:
её гипнотизировал олень.

Как будто там,за блеклыми снегами,
он одинокий или не родной ,
не замечает северных сияний,
в гостях быть может у земли чужой...

Возможно это будет или было-
над блеклыми снегами полетит,
и не помогут северные крылья,
как бренный миг...

Твои глаза блестели ртутью,
от блеска лезвия ножа,
но ты была на перепутье
и нож в руке твоей дрожал.

Ты обняла меня за шею
и снизу вверх вонзила в грудь
всё полотно, не пожалела,
и я не смог уже вдохнуть.

А ты оставила внутри мне
клинок, свалившись на ковёр,
и не казалась мне противной,
противен был наш разговор.

Сейчас я лёгкий и прозрачный,
мне любопытно, почему,
ты на ковре и тихо плачешь,
а я тебя не обниму?

Опавшая листва щекочет ноздри
Ушедшим ароматом лета.
Ковёр пожухший на прощальном одре.
Дубрава донага раздета

Безжалостным студёным резким ветром.
Печальней скрипки ветви стонут.
Сковал их иней белым тонким фетром...
Твои глаза темней, чем омут.

Там не прочесть ни радости, ни боли.
Что в них ищу, нашла что? Горе?...
Дубраву, ждущую счастливой доли,
Накроет снег, как саван, вскоре.

Осенние листья кружатся,
Поляну застелет ковёр,
Сияющий множеством красок.

А душа всё поёт. Память, ты, ожила в ней? –
Ленту новых созвучий отмерь и отрежь.
Я в потёмках ищу выключатель желаний –
Кнопку развоплощенья напрасных надежд.

Счастье раньше встречал я, но только на ощупь.
Помню лишь силуэт. Не признаю лица.
Говорят, жить в неведенье легче и проще. –
Вата вместо мозгов. В сердце тяжесть свинца.

Слов иссяк вдруг поток и ковёр не соткался…
Это маленький сын в песню думает влезть.
Он всех Муз разогнал, и пол ночи толкался:
« Брось писать. Я – то...