Ковров

Молчат безмолвные курганы,
Укрывшись трав степных ковром.
Их, неба краешком багрянным,
Мир тронув, попрощался с днём.

Заря закатная погаснет,
И вступит ночь в свои права.
Всплывёт на небо месяц ясный,
И станет серою трава.

И станет мир прозрачно-мглистым,
Звёзд россыпь вспыхнет в небесах.
Средь них моя глядит лучисто,
Она во всех моих путях.

И степь родная тихой лаской,
Как мать, мне в душу поглядит.
И до утра мир будет сказкой,
Во мне смыв боль дневных обид.

Уснут...

Улыбнулась и вздохнула,
Догадавшись о покое,
И последний раз взглянула
На ковры и на обои.

Красный шарик уронила
На вино в узорный кубок
И капризно помочила
В нем кораллы нежных губок.

И живая тень румянца
Заменилась тенью белой,
И, как в странной позе танца,
Искривясь, поникло тело.

И чужие миру звуки
Издалека набегают,
И незримый бисер руки,
Задрожав, перебирают.

На ковре она трепещет,
Словно белая голубка,
А отравленная блещет
Золотая влага кубка.

Пролетало облако пуховое
Над полями, лесом, перелесками,
Да услышав песенку бедовую,
Опустилось, чтоб понять нездешние

Странные слова, что Пряхой сложены,
На мотив о радости и грешности,
О любви и жизни растолкованы,
Да несутся ветром, словно в вечности.

Пряха трудится, под песню вьётся ниточка,
Ан, кудель вся вышла, не заметила,
Подняла глаза наверх, навскидочку,
Видит, облако висит, да светом светится.

Да спросила у него, у облака: - Хочешь
Стать ты нитью в судьбах...

Вот и весна, у реки луг ковром,
Травы, укрыли зелёным.
Птицы с утра поют песни о том,
Что будет день новый добрым.

Что несмотря ни на что мир Земной,
Лучший — во всей, во Вселенных!
Что он нас любит и нам он родной,
И всех простит — и хороших, и скверных.

Что не надолго в капризном апреле,
Дождик и время прохлады.
Что будет всё, так как мы нам хотели,
Просто дождаться, нам этого надо.

Птицы безгрешные, честные песней,
И значит сбудется, всё то что в ней.
И будет в мире у всех...

В прошлом осень и сезон дождей,
Мир снега, упав, ковром укрыли.
И позёмка змейкой и степей,
Даль свирепые, морозы остудили.

А по городу, меж каменых домов,
Ветер мечется, в проулках лабиринте.
Он то воет, стаей злых волков,
То скулит, как просит — в дом пустите.

Люди утром, их в снегу машины,
Чистят, паром выдохнув тепло.
Зябнут даже, стойкие мужчины,
Когда вдруг, кусает мороз зло.

Тёмной, словно недруга желание,
Тучей смотрит неба потолок.
Дождь со снегом, словно наказание...

Я вопреки брела по жизни,
Боролась с ней, подставив грудь,
С упрямством, с болью, с укоризной,
Боясь упасть и соскользнуть

В бездонный омут безразличья,
Где на ковре и под ковром
Охотятся за разной дичью
В абсурдном мире деловом.

И на охотников - охота,
Игра идёт, идёт покос,
И если вдруг промедлил кто-то,
Тотчас летит он под откос.

В такие игры вовлекаться -
Упасть, не обретя свой путь.
И чтоб собой в себе остаться,
Пришло решение - свернуть

Туда, где шум деревьев...

Ты так таинственно прекрасна
под мягким светом фонарей,
что разливали не, напрасно,
свою ночную акварель.

Легко порхала по бульвару,
сверкая яркостью одежд.
Ты шла и шла с тобой на пару
улыбка светлая надежд.

И расстилаются коврами
газонов, свежие цветы,
а ты их трогаешь руками
от чувства нежной доброты.

Ты лепесток от розы чайной
порхающий по мостовой.
И улыбнулся, не случайно,
прохожий, что спешил домой.

О, как тревожила гитара
звучащим, звонким серебром,
аккорды каждого удара
ложились красочным ковром!

Её я слушал с умиленьем,
и замирало сердце с ней,
и разбивалось при падении
о грани острые камней!

И вновь взлетало в упоении,
переступая через боль,
в волшебных музыки владеньях,
оно души играло роль.

На самом пике нот высоких
оборвалась, заныв, струна...!
Обидно то, что так жестоко
душа упасть обречена...!

За невысоким косогором
Склонилась ивушка с тоской,
И плачет, год уже который,
Над еле движною рекой.

Глядит она сквозь отраженья
Воздушных, вольных облаков,
И на волнах воображенья
Сшивает сны из лоскутков.

Из белоснежного батиста
Работы вьюжных мастериц,
И тёплой черни бархатистой
В наколках звёзд - холодных жриц.

Из апельсиново-багряных
Каёмок неба на заре,
И пёстрых, ситцевых полянок
На ворсяном, лесном ковре.

И в этих снах из аппликаций
Проходит...

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
*

* *


Поэма

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
Во Власть сочился семит-гнус
В Извечное Славян Пространство,
Чтобы под корень Древо Братства,
Вместе с Династией срубить,
Власть династическую Ханства -
Империи Всемирной - Царства(!),
Весь Мир евреям подчинить…»

VAR.

Удивлены таким вопросом? -
Не удивляйтесь, - на плаву...