Ковром

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...

Я не знаю для чего живу...
Может, для того, чтоб размышлять,
Ну а может - разум ни к чему...
Главное - собою управлять.

Нет. Всё таки без разума нельзя:
Если бы его я не имел,
То, пожалуй, и двух слов связать -
Даже самых глупых - не сумел.

Я живу, быть может, для того,
Чтобы добиваться на Земле
Предначертанного мне судьбой
И с рожденья скрытого в душе.

Говорят, поэтами родятся...
Да, конечно, это их судьба...
И со мной решила повидаться
Муза, созданная лишь для меня.

Я...

вороньи стаи над холмом погоста
пятнают просинь неба гнёзд развалы
господним гневом класса холокоста

протоптанной тропинкою детей
шагаю по ковру из листьев палых
под камуфляж берёзовых ветвей

к созвездью двух крестов где тень ограды
клочок земли вне времени и жизни
хранит и ветра приступы прохладой

знобят открытых душ немую гладь
и слову ныне и вовеки присно
влёт не сорваться и слезой не пасть

на мраморное крошево и раны
на прожиг дат сиротского клейма
на привкус пыли...

К нам опять пришла весна,
Нарисует всем веснушки.
Искоркой в глазах видна,
Заводная веселушка.

Разбегаются глаза,
Разноцветные картинки.
Красота вокруг одна,
Жмут потертые ботинки.

Зреет сочная трава,
Все коврами покрывая.
Вот бы голыми ногами,
Пробежать по ней с утра.

Кто еще сугробы метит,
Про галоши вспоминай.
Нынче шалость не заметишь,
На природу не пеняй.

Разом снег сойдет ручьями,
Ручейки в большой поток.
Пожимай потом плечами,
Что разрушило мосток.

До любимой...

Считаете меня лентяем?
А всё совсем наоборот!
Уж кто-бы-кто, а мы-то знаем –
у кошек дел невпроворот:

Сначала надо выгнуть спинку
и поваляться по ковру…
Ну вот – закончили разминку –
и чем займёмся поутру?

Сперва – точить свои царапки.
Потом – по спальне погулять,
разбить горшок, нагадить в тапки
(а нефиг было оставлять).

Найти клубок и раздербанить,
на занавесках повисеть,
потом на кухню – партизанить –
надыбать кой-какую снедь…

И даже если неохота
вот так...

Никто уж не помнит, когда это было,
Немало времен утекло с той поры.
В пространстве небесном красавицы жили,
Три дружных Богини-сестры.
Летали они от планеты к планете,
Скользили меж звезд в небесах,
Резвясь, предавались занятиям этим,
Мелькали эфирные их телеса.
Понравилась им голубая планета,
Которую звали Землей.
Решили побольше узнать, и при этом
Скользнули в туман голубой.
Попали они в ледяную пещеру,
Изодраны в клочья тела,
А старшая вовсе в одну из расщелин
Рассеянной тенью...

После зимних постылых снегов
Так хотелось немного тепла,
И под пение южных ветров
Я себе путь-дорожку сплела…

Солнце, пальмы, песок и волна –
То, что жаждала долго душа,
Все она получила сполна,
И казалось мне – жизнь хороша.

Но недолго… Проснулась тоска
От пустынных пейзажей скупых.
Где ж весна? Ведь была так близка…
Нет, не здесь… в измереньях иных,

Там, где ветер ласкает листву,
Где ковры мягко стелет трава,
Там, где я родилась и живу…
Так прими же обратно, Москва...

Я вновь изнемогаю от любви,
Стремлюсь к тебе и мыслями, и кожей,
И на слуху звенящее «Се-ре-жа…!»,
Как зов твоих страстей, как отзвуки моих;
Вновь дико пляшут демоны в крови,
Грохочут бубнами над жаркими кострами,
И небо куполом смыкается над нами,
И я кричу тебе - не режь, не рви…!
Но осень слезы льет на бересту,
На желто-красные кленовые ковры...
Я - вне тебя. И, значит, вне игры...
Ты – вне меня: мои долги растут…

Под утро, молоком прольётся марь.
Зовет в далекое, далеко
Полей зеленых шелковая шаль,
Озер прозрачность синеоких.

О, как прекрасна утром Мать-земля:
Свежа, расчесана ветрами!
Пушинок теплых стелют тополя
Ковры под босыми ногами.

Июнь и лету радуется жизнь
Частичкой каждой, паучками.
Идет навстречу радостная Инь,
Ян скрыта краткими ночами.

И вот уже деньки - заря с зарей,
Подружки в алом хороводе,
Соединяются рука с рукой
С закатной зорьки на восходе.

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...