Коты и собаки

Вот лежит мышь недвижима,
Тут же кот над ней стоит.
Интереса нет в помине.
Не заметен аппетит.

У кота свои забавы,
С мышью кот ведь не знаком,
Не освоил даже клаву,
И ему не нужен комп.

Куда спешит, скажите, черепаха?
Куда ползет по комнате одна?
Нет быстроты, особого размаха,
Но движется уверенно она.

Так, потихоньку, добралась до стула,
Еще немного проползла вперед,
Затем под стол уверенно свернула,
А там ей повстречался черный кот.

Кот тронул лапой панцырь, почему-то,
Тот, кто внутри, ему не отвечал.
Лизнул - невкусно. Постоял с минуту,
Мяукнув недовольно, убежал.

Не знает черепаха про приметы
И не боится черного кота.
Она ползет домой, где много света...

- Посмотри скорей жена,
Как наш кот свалил слона!
- Разве может это кот?
- Кот наш прыгнул на комод!

«Да...а там...в подвале..........бутыль в плетеной
корзине и головка сыра.......Ах Кот!»
***
В подвале темень, жар свечи, фонарь
потух, в корзине бУтыль, ивовых веток
пилигрим, головка сыра, кот за ним, за
нами, следом, вниз,…….скатился…
ему так хочется, вонзился, (каприз, по-
ра, и яблоки, и поступь, и звон стаканов,
стихов россыпь), или здесь бред и пуст-
ота, бутыль, плетённая корзина, головка
сыра и скотина, скотина кот, её сожрал,
он к истине, как мы стремился, вино не...

Вновь в лесу метель и стужа.
Ветер дует, снег идет.
Заболел Кощей, простужен,
А ведь скоро Новый год.

Ладно. Надобно одеться.
Что-нибудь найти поесть.
К Лешаку сходить, погреться.
У него наливка есть.

Шум и гам в избушке старой.
Громкий крик, кошачий вой.
Кот Баюн затеял свару.
Он сегодня сам не свой.

Вся проблема в крысе белой
За столом у Лешака.
Длиннохвостой, наглой, смелой
И смотрящей свысока.

- Заходи, Кощей, дружище! -
Леший радостно сказал.
- Прекрати шипеть...

А была ли фантастика,
«В гостях у сказки».
Тепло ли тебе, Настенька?
Тепло, брат Сашка.
Я всматриваюсь в карточку,
Где мой сынишка,
Там доченька на корточках,
И кот наш Фишка.
Взрослели и прошли года,
Мой сын и дочка,
Но нет уже того кота,
Я-одиночка.
Все разбежались, разошлись,
И словно в сказке,
Я вспоминаю свою жизнь,
И те салазки.
Кота катали там в снегу,
Дни пролетели,
И вот я сам на берегу,
Дед престарелый.

Надменность, гордость в сластолюбии, всегда порок,
И в баснях для тщеславных, подают порой урок,
Зрим в зеркале себя, в хвалебном свете возлюбив,
Рисуем отражение своё, гордыню укрепив,

Писал автопортрет художник котик-эгоист,
И в зеркале он наблюдал себя хитрюга-юморист,
Произведение на славу, кот сильное создал,
Себе любимому хвалу в величии воздал.

Великолепно, живописно, в масле вышло полотно,
Но только на кота уж не совсем похожее оно.
Самовлюблённый кот, какой он всё-таки...

Я расскажу вам басню или сказку,
На мысль свою надену просто маску,
Всю суть и через маску будет видно,
И автору той сказки не обидно.

Кто не поймёт, пусть прочитает дважды,
Нет в сказке тайн, поймёт пожалуй каждый,
А если будет всё же непонятно,
Что ж жить без логики порою так приятно.

Начнём с того, что в доме жили мыши,
Был дом тот старый, но зато под крышей.
Хозяев не будили своим писком,
Хоть подшутить им нравилось над киской.

Себе питание конечно воровали,
Но так, чтоб...

Отобрали у кота синицу,
Не смогла синица улететь.
Жалко было эту чудо-птицу,
Кот решил её, наверно, съесть.

Дети голосили и носились,
Кот поддался папе и сбежал,
Крылышки у птахи опустились,
Клюв на пальце семечкой лежал.

"Папа, папа, - говорили дети, -
Улетит синица? Оживёт?
Все игрушки, те, что что есть на свете,
Мы б отдали, чтоб спасти её!"

Чёрная головка неподвижна,
Пёрышки дрожат на сквозняке.
Папа говорит: "По сказкам в книжке
Оживёт", - и с ней ушёл в руке.

Вырыл...

Владимир Шебзухов


По Павлу Линицкому


«Папа, пап! Коту, наш Вовка,
Три хвоста нарисовал! –
(Папа вдруг нахмурил бровки,
Видно, к вечеру устал) –

И, ещё, аж десять лапок.
Не бывает трёх хвостов.
Не поймёт меня никак он.
Нет нигде таких котов!»

Но ответил папа дочке.
Ей услышать мудрость ту:
«Здесь смогу тебе помочь я -
Крылья дорисуй коту!»