Кот агат

Бледно-снежный придорожный блюз в растворе окаменевших обочин.
Небо, вздыхающее сырым агатом ноздрей африканского буйвола.
Плющ проводов, гематомы фар – солянка вечернего почерка
Городского движения. Шум, ручьями обветренных губ,
Шум, проникающий в самое сердце желанья немого пространства.
Пластик оконных зрачков слезоточит одомашненным солнцем.
Пружина людского потока разжата. Голодной пастью
реклама съедает тонкую грань вниманья. Ветер бесхозный
лижет подщечной лица, ждущие теплого...

ночь прекрасна
в зрачках отпечатались шрамы
пунцовой луны

в плеске ручья
отразится эхом
голос любимой

вспыхнет агатом
ночная тропа
ее глаз

звезд ожерелье
взойдет над ее
головой

ночь прекрасна
в память запала
мягкость постели лесной

Драгоценнее алмаза
колыбель садов твоих –
марта кровь – что винный сок,
безрассудной плоти заводь,
ночи юная богиня.
На губах твоих я таю
медом сахарной зари.
Принеси мне золотых
струн букет
для песни лета,
чтобы полдень смыл золу
в голубом агате неба.

Блуждая полями сражений,
Забравших детей и отцов,
Я плакал от тех унижений,
Что стали уделом глупцов.
Страдаю рыдая от боли,
Средь братских скитаюсь могил.
На раны насыпьте мне соли,
Я сам себе больше не мил.
Причина сего очевидна,
Причина прозрачно ясна.
До скрежета- жутко обидно,
Что стала кровавой весна...
Обидно, что ясные зори
Уплыли в багровый закат.
И други погублены в поле,
Их взоры что мутный агат.
Глухи мои други к сигналам,
Незрячие...

от дождя
почувствовал радугу
в твоих глазах

от огня
солнце увидел
в твоих ладонях

розы рубин
распускает
майскую вьюгу

лилии мая
солнцем твоим
иней смирили

в твоих губах
влага росы
дрожью пурпурной

в моих словах
плеск серебра
ласковой ночи

в моих словах
шепот агата
с ветвей ночных

Закат обрушился пустынным багрецом.
Твое лицо – мое лицо –
и нить чернеющей и одинокой песни.
Закат налил в глаза свинца,
и у лица, у твоего лица
проснулась маска сожаленья –
а может, это просто краска сердца,
что вспрыснула в мой сон огонь
могильных окон.
Закат связал узлом
двух душ надежду-призрак,
он соткан из граната и агата,
он окрик мой в осколках твоих глаз,
и рук, и слов.
Молчание, как ветер.
И мы уснули в шум дождя
бросая километры
вдохновенья.
Ты помнишь, там, обрыв...

Не люблю я белых птиц,
Не люблю невинных лиц.

Кличет вечную беду
Черный лебедь на пруду.

Непривычный для людей
И другой средь лебедей.

Словно в ангелов отряд
Тень, покинувшая ад.

Видно миру повезло,
Если так прекрасно зло.

Ада пеплом очернен,
Дьявола рукой клеймен,

Словно ночь сошла на пруд -
Волны черные бегут.

Нереален глаз агат,
Красен клюв как кровь ягнят.

Он прекрасен, он король.
Белый - скучен. Черный - боль.

Боль восторга, страх, ран.
Черный - гнев...

Покой твоих глаз
подобен снежной заре,
подобен осенним кристаллам листвы,
усеявшим пустошь аллей.
И ночь ниспадает на плечи твои
агатом и сотней алмазов.
В тумане волос – библейский елей
и прикосновение молний,
что золотом неба цветут.
И розы огонь наполняет
твой каждый ветреный шаг.
Движений прозрачные волны
сродни изумрудной траве.
Зову я тебя на ста языках –
беспечная грусть и надежда.

Ах, Париж, я в твоей запылённости не был.
Ах, Париж, мне твой дым ни приятен, ни сладок.
Мне приятно и сладко всё то, что нелепо, —
Да златые оковы иконных окладов.

Поле ржи мне милей Елисейского поля,
И приятнее Сены мне — сено и пашни.
Не заменит лесов изумрудных раздолья
Башня Эйфеля мне, неформалу без башни.

Ах, Париж, чем ты манишь своих пилигримов?
Неужели магнитом парфюмных магнатов?
Неужели роскошьем своих магазинов,
Рассыпающих блеск серебра и агатов?

Что ж, Париж, ты...

Не бери на поруки! -
Я сильна своим духом.
Слова тёплого звуки
Слышать мне бы в два уха,

Скараулить глазища -
Два огромных агата.
По дороге пылища
Карамелью закатной

Ноги жаркие лижет.
Ты прости человече!
Что-то вечное движет,
Прорастает сквозь плечи...

На кануне знаменье
В чашке выпитой кофе.
Вспомни всё до мгновенья
И запомни мой профиль!