Костры земные и небесные

Завораживающее
Пламя костра.
Может мы спасти еще
Могли бы вчера

Наши песни и стихи,
Ночи и дни,
Но остры наши грехи,
Как западни.

И гордыня велика,
Мало любви.
Значит, к новым берегам
С надеждой плыви.

Новой жизни не знаком
Водоворот.
Что душа откроет в нем,
Ад иль полет?

Кто любим, а кто любить
В новой весне?
Будут пальцы теребить
Штору в окне,

Будет память вновь нести
В это вчера,
Где сам Бог хотел спасти
Пламя костра

У костра, на природе, собраться нам вместе не лень,
И сознание не властно, под тягою этой, годами.
Зачарованны светом живым и как кончится день,
Поднимаются искры и звездами шепчутся с нами.

Так в магическом танце искрится пространственный свет,
И причастный к обряду колдун созерцает ответы.
Так смотрели шаманы сквозь время за тысячу лет,
Так друзья собирают умело о жизни куплеты.

Нас окутала, времени вечного, жизни спираль,
Круг за кругом,меняясь ролями, столетия проходим.
Так...

От костров осенних потянуло чадом;
Облаку всплакнулось над опавшим садом.

Жаль рябины ветки,
Жалко ветки клёна,
Каплет дождик мелкий
Часто, несолёно.

А костры оранжевы,
Желтый в них, бардовый,
Но листве опавшей
Те цвета не новы.

Только нудный дождь с утра
Пламя не затушит;
Стали пламенем костра
Пёстрых листьев души.

Автор: Ольга Волкова

Если в томной квартире почудится гул вертолёта,
Просочится в окно дымный запах далёких костров,
Ты, взглянув на рюкзак, понимаешь - пора на работу,
Где стеною дожди и намокший брезентовый кров.

Где с мошкой вперемежку заваренный чай на привале,
А в желаньях бессилен не только ты сам, но и бог,
Где лишайник ковром расстелился на старом завале,
И безумная нега от сброшенных наспех сапог.

А когда у костра котелок с кашей ходит по кругу,
И две банки тушёнки поделены на семерых,
Точно...

Отгорит, отпылает костром,
Чувство жаркое, холодно станет.
И без спросу печаль злая в дом,
Ко мне в гости надолго нагрянет.

Я в неё, оступившись, нырну,
И узнаю до времени старость.
И за жизни никчёмной вину,
Из неё заберёт Небо радость.

А в душе серый круг пепелища,
Станет всем и лишит её сил.
Дарит холод лишь, пепел остывший,
Я озябну, себе став не мил.

Не из всякой искры вспыхнет пламя,
И не быть большинству их огнём.
Жизнь им дав мы, потушим их сами,
Опасаясь, что...

Мне дым костра оближет жаром руки,
Слух усладит дровишек дробный треск,
Готов и в пламень за тебя на муки,
Глазищ твоих за странный блеск.

Их глубина подобна океану –
Волной накатит и отступит вспять.
Иль взгляд твой просто кажется мне странным
Иль у виска волос с рыжИнкой прядь?

Красива! Но не здешнею красою.
Тиха и ласкова, как море в штиль,
То вдруг штормишь тайфуном. Дождь с грозою!
Стенать напрасно, уж таков твой стиль.

Порой случается: когда не в духе,
Твой взгляд суров...

Горят костры на поле, за околицей,
Пекут картофель в розовой золе,
Тот дух из детства всё не успокоится,
Переплетаясь в скошенной ботве.
Мне с детства дорог запах досок струганных,
На тротуарах, вдоль больших дорог,
Мир ощущений тонких, непоруганных,
Как эскимо, на палочке. Кто б смог
Забыть блаженство первой, лучшей сладости,
Всё то, что было после, всё не в счёт,
Как змей воздушный в облаках из радости,
Мечту несущий вверх и вверх, вперёд!
Нам пронести по жизни предназначено...

Матерщина – дрова для костров,
Гарью чёрной исходит словесно.
Лишь блатной материться готов.
Для него красота речи прЕсна.

Извращённый у циника вкус.
Яд, бывает, уста изрыгают.
Там, где яд, там зубов есть укус.
Ведь змея, укусив, яд пускает.

Жалит жалом, кусая, комар,
Подпитав себя чьей-то кровинкой.
Он в крови может вызвать пожар,
Оставляя под кожей личинки.

Речи грязные воздух грязнят,
Отравляя вокруг атмосферу.
Дети речью такой говорят,
Потеряли в родителей веру.

Души...

Разреши у костра обогреться,
Я бродяга, уйду по утру.
Меня в путь беспокойное сердце,
Гонит вдаль в холода и в жару.

Знаю я что не любят пришельцев,
Но поверь — не создам я проблем.
Беспокойно горячее сердце,
Но нет в нём чёрной злобы совсем.

Разреши у костра занять место,
Болтовнёй я не буду мешать.
На вопросы отвечу все честно,
И не стану себя восхвалять.

Не герой — человек я обычный,
Беспокоен мятежной душой.
Битый жизнью и к боли привычный,
И господ не терплю над собой...

Все к костру!
Завораживал огонь
Мотыльков