Костру

Памяти прадеда Карла Францовича и деда Николая Карловича...

Унесенные ветром в незримые дали,
И не в силах вернуться в просторы России,
Снова всадники только во сне пролетали,
И забытые песни над миром кружили.
Комиссар в эту ночь снова пил до упаду,
И какая-то девочка плакала снова,
А у них в небесах поединки, парады,
Унесенные ветром, сильны и взволнованы.

Что там, в мире, где больше не будет гражданских,
Безрассудных сражений и ярости лютой.
Вижу деда во мраке, прошу их...

Тварь безумная в женском обличии
Отдается не глядя уродам и псам
Вечной памятью всем и богатым и нищим
На ветру извиваясь терзая сердца
И по венам текут похотливые искры
И на теле ничтожном печать семи язв
С ней играет огонь в первобытные игры
И балует луна,только малое взяв
Ну а в общем всё кончено,счастье утеряно
И в лицо дышит пошлость и в сердце тоска
Светлым облаком прошлого что то навеяно
Но и то вдруг ушло и пришла пустота
Милый ангел состарился,съёжился,сморщился...

В Каире тихо, он уехал прочь,
английская принцесса с ним сегодня...
И значит, будет бесконечной ночь.
И лишь вздыхаем ветер- злая сводня.

В Каире пусто, Доди больше нет.
И так на сердце тяжело, не знаю.
Далекой Франции блестящий свет,
в тревожном сне я снова вспоминаю.

Как ал рассвет, как будто это кровь,
и сердце остановится внезапно.
Но что ему наложницы любовь.
Нет, я не верю, он вернется завтра.

И даже если с ним придет она.
Пусть будет так, но только бы увидеть.
И...

В свете луны все метались ретивые кони,
Грозные скифы нас снова легко покоряли,
Души устали от этой безумной погони,
Только молчали в тиши и покое славяне.

Что это было, откуда они в этот вечер,
Дивные всадники, я их в тумане узнала,
Царь их суровый назначит свиданье, беспечно
Где-то в тиши полонянка опять танцевала.

Он улыбался, она смущена и печальна...
С нами ли это и с кем-то сегодня случится?
Кони заржали, проснулась, останется тайна,
Только в окно мое белая птица стучится...

В моих глазах застыла осень,
В душе моей взыграла грусть.
И пусть часы пробили восемь,
К тебе я больше не вернусь.
Весенним днём, в начале мая,
В моей душе царит зима,
Зима обманчиво-слепая,
Она сурова и нема.
И запорощили метели
Огнище яркого костра,
И всё, что мы с тобой имели,
Ушло, исчезло в никуда.
И вот часы пробили восеиь,
И на дворе опять весна.
В моей душе, однако, осень,
И вместо сердца-пустота........

Женщина в красном, как ясное пламя металась,
Пыл маскарада и вьюги внезапной лавина.
Где-то в метели она навсегда растворялась.
Только молчал Пианист, все страданья отринув.

В музыке этой усталые души тонули.
И никакие другие его не прельщали.
Только в печали они в ту аллею шагнули.
И растворились все беды у них за плечами.

Женщина в красном, но кто она, где и откуда?
В этой стихии, как странная боль проявилась.
Ждали тогда откровенья другие и чуда.
Только богиня в аду в этот миг...

Мне звезда упала на ладошку.
Я ее спросил - Откуда ты?
- Дайте мне передохнуть немножко,
я с такой летела высоты.

А потом добавила сверкая,
словно колокольчик прозвенел:
- Не смотрите, что невелика я...
Может быть великим мой удел*.

Вам необходимо только вспомнить,
что для Вас важней всего на свете.
Я могу желание исполнить,
путь неблизкий завершая этим**.

Знаю я, что мне необходимо,
мне не нужно долго вспоминать.
Я хочу любить и быть любимым,
я хочу, чтоб не...

Для жаждущих тепла - зажгут костры,
Для ищущих ответ - напишут книги,
Для тех, кто любит - оживут миры,
А чудеса - для тех, кто их увидит.

Шаги уткнутся в нежную ладонь,
Оставив сердце в колыбели ветра,
И тишина, похожая на сон,
Отступит перед отзвуками света.

В один кувшин сольются времена,
На двери лягут звездные подковы,
И корабли, поднятые со дна,
В родные гавани вернутся снова.

Душа сорвется с чистого листа,
И отражая радужные кольца,
Отыщет лик, плывущий в...

Алые губы
прилива заката
в алмазном фужере вина.

Вечер роняет инстинкт наслажденья.

Шелк халата,
тихим паденьем
к обнаженным ногам,
вскрывает мрамор
горячей плоти.

Охота
за звездами
бредит
серебряным кубком холода.

Рваным
движением ветра
выстрелы пульса,
кровоточа в висках,
отсчитывают предсмертную страсть.

Костры
перекрестков
бьются в истерике света.

Полная,
глубокая
власть
магической ночи.

Жертвенность блудной луны.

Нервный треск хвороста.
Запах сочного мяса
собирает волчьи тени
связкой тревоги.

У костра новые гости,
ветром лесных трущоб
вливаются в пение
ночи.

Доспехи черного неба
укрывают таинство тихих легенд,
рассказанных странниками.

Раненная
луна
плавится в ленной
утробе призрачных глаз.

Проходи к огню, садись
кто бы ты не был,
отшельник багряных дорог.

Звон
родников.
Экстаз
шамана.
Свист
разбойничьих шаек
поодаль.

Вздохи
могучих дубов
охраняют сон.