Костре

Сидишь ты в одиночестве у яркого костра.
Что может быть печальней?
И некому сказать:
-Друг мой,чай готов!А значит вечерить пора,
И песнь сложить об отражении луны хрустальной.

Танцует наяда
Вся в бликах костра.
Такая услада –
Пожара сестра.
От страсти хмельная,
Горит, как в огне,
Хохочет шальная,
Смех вторит струне.
Сорвите же цепи,
Оковы – долой,
И радостный трепет
Делите со мной –
Звенит ее голос.
Что, правда, что, ложь.
По телу, как полоз,
Сладчайшая дрожь.
Бесстыдно нагая
Танцую во тьме.
То снова наяда
Проснулась во мне.

По традиции старинной
Собираюсь в путь недлинный.
Первый майский выходной.
Люд веселый и родной
На поляне у реки
Разбирает рюкзаки.
Чей-то пес играет в прятки.
В ряд расставлены палатки
Гордо, словно терема.
Прибаутки, кутерьма –
Этот мчится за водой,
Тот колдует над едой.
Набирает праздник скорость.
На лужайке собран хворост.
Два заядлых рыбака
Притащили судака.
Воздух прян, хоть ложкой ешь.
Наконец поспел кулеш.
Тосты, шутки, песни, речи.
Как давно мы ждали встречи.
Поздний...

Давным давно на юную планету
Пришли от Неба звёздные посланцы,
Великие Собратья Совершенства
И с ними лучезарный Люцифер.

Божественною властью наделённый,
Земли Ему пристало быть Владыкой,
И душам на планете обитавшим
Святую Волю Бога даровать.

И Он, вобрав земли несовершенство,
Всю дикость, всё невежество, весь хаос
В сражении за власть с бездонной бездной
К беде великой сил не расчитал,
И бездной беспощадно поглащённый,
Не Светлым Князем Мира, тёмным стал.

Погасло его...

Лето.
Летнее…
Флаги. Языками к ветру. Небо.
Бантик на голове. Солнце. Пропитанные лучезарностью
мы не играем в детство.
Мы им наполняем воздух.
Играет тепло на ресницах
детских,
наивных,
нежных.
На мгновение мы остановились "щелкнуться"
и побежали дальше, может быть ссориться, а может смеяться без фальши.
Господи,
неужели так безмятежно "щелкнутые" на фоне того,
что ныне играет роль настоящей церкви, это мы сейчас упираемся в строчки
и скользим взглядом, и проникаем...

Слоняться день -деньской без цели
по кромке влажной меж песком и морем,
Делить волшебный алфавит - ЭлИ и Элли,
Есть греческий салат назло. Поспорим?
Дразнить верблюжую чету огромной питой,
У бедуинского костра - стаканчик кофе,
Из белой ткани сотворить свиток,
Взять в свиту скорпионов, змей -по фиг...
Созвездье Льва следит глазком за Львицей,
Зевает мой Эли. Семья сухих колючек
бежит за ветром на восток. В столицу
семи колодцев - солнца тонкий лучик.
Между дорогой и судьбой. На выбор...

Решенье принято, дорожная тоска
развеяна напевами цыганки.
В пурпурном пламени сливаются шелка
с костром степным в окружности полянки.
За ветром ветер гриву продувает
гнедого в яблоках. Аккордов перебор
над черноземным бездорожием взлетает,
над ограниченным пространством - звучный хор.
Свобода "нет" и "да"... По линиям ладони,
как по дорогам, мчит судьба в кибитке...
Гадать по звездам, павшим в заводь, сонным,
и по спиралям домика улитки...
Колечки,серьги, бабкино монисто -
металлов...

Вы есть?! Вы были?! Может быть,
Я Вас придумала?…едва ли-
Не может сердце так остыть,
Чтоб мы мозгами согревались.

А вдруг?! Без ветра – нет костра
Без хвороста – так нет тем более,
А в сердце нищем пустота –
Умом заполню полневоли я.

Мне кажется, а верно так и есть,
Вы странно-славный человек,
И сердца щедрость, искренность и честь
Вы не забудете вовек

Но нынче нет таких! Другой фасон
Души людской у Бога в моде,
Для жизни Вашей – не сезон,
Душа у Вас – не по пагоде...

Как только пробудившись от безумия,
Отринув ложных устремлений след,
Я вышел к берегу раздумия,
Махатм Востока понёс завет.

Завет тот выстрадан немногими,
Кто был Иерархии звеном,
Звучащим благовестом утренним,
Великим Сергием крещённым торжеством.

Дух мира всех пророков явленный,
Прибитых камнем иль крестом,
Ужель и мне идти прикаянным
Судом невежд и толпы мотовством?

О Отче, Истину принявший с уст моления,
Дай тем Кто слышит горний мой совет:
Прийти принять...

Нашей жизни река мчит по горным порогам.
От истока до устья – вот и вся она жизнь.
Мчусь и я по реке неизвестной дорогой,
Умоляя судьбу: «Ты родная не злись!»

Ты не злись на меня, ты мне дай передышку.
От ударов твоих ещё сердце болит.
Так не нужно судьба назначать сразу «вышку»,
Приговор пока пусть под сукном полежит.

Я ещё поживу ради женщины грешной.
Я поныне люблю русским сердцем её...
Рано мне умирать,жизнь ещё интересна,
Полыхает костром ещё чувство мое.

Мне земная...