Костра

Сырой сентябрь. Прохладный тихий вечер.
И смотрит в никуда, поверх меня
Обидевшийся милый мой диспетчер,
Уставший от забот чумного дня.

Сидит, поджав коленки к подбородку
И больше по привычке, не со зла,
Мне имена зверья даёт в охотку,
Не опуская, впрочем, до козла.

И вместо комнаты мне чудится поляна
В глухом краю берёзовых лесов,
Где от тоски осенней леший пьяный
Пугает хриплым скрипом сонных сов.

Там будто у костра рябины красной,
Сжигая мхов печаль и скуки...

Ничто не происходит без причины,
Есть смысл в звезде и в искрах от костра.
Бьют молнии и в горы и в долины,
И беспощадна, но не зла гроза.

Ничто не происходит без причины,
Из нитей судеб жизнь создаст ковёр,
Рвёт случай-ветер сетку паутины,
Не будут вечны слава и позор.

Ничто не происходит без причины,
И у случайностей бывает цель всегда.
Земля не ком камней, песка и глины,
А лёд всего лишь твёрдая вода.

Ничто не происходит без причины,
Ничто не может навсегда застыть,
Когда...

Снежинка первая упала на траву…
И, оглянувшись, ты сказала у порога,
Что в мире этом я неправильно живу,
И что напрасно я не верю в дядьку Бога.

Что ты умаялась и выбилась из сил
Латая дыры у семейного бюджета,
Что я богатства за полжизни накопил
В размере, разве что, трамвайного билета.

И дверь захлопнется, а ходики часов
Начнут отсчёт её шагов в ночную замять.
А в чёрном небе под созвездьем Гончих псов
Завоет жалобно, по-волчьи злая память…

Снежинка первая растает...

Розы лепестки вокруг кружились.
Брызги из фонтана радужно искрились.
Солнце восходя небо озаряло.
В воздухе волшебно музыка играла.
Из раскрытых окон тихо доносилось,
Как слова признанья горячё шептали,
Милые влюблённые, ночи всё отдали.
Всё оставив в нежности уходящей ночи,
Помня без небрежности забываний прочих.
О любви случившейся, утром не растаявшей,
Облаком на небе далью увлекающей.
До забвенья любящих, всё отдать готовых.
Друг для друга в будущем повторяя с нова...

Раскрепощенная дождем и молнии цветком украсившая вечер,
ты приближаешься на расстоянье губ, глотающих вино из кратера весны,
и майская баллада расходящейся травы, словно горящая волна
на мраморе руки,
и заплетенный змеем в волосах закатный ветер к тебе приветлив
нежностью костра,
и розы тают близ тебя, как сердце Афродиты.

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

Эта песенка дворовою девчонкой,
Босоногой, озорною, чуть хмельной,
Путь изрежет, - он не будет слишком долгим,
Страхом, ревностью, годиной и верстой!

Окрестила мама маленьким кресточком,
И "большим крестом", - казённые "Кресты",
Но, поможет песня мне в тумане ночки,
Одолеть по лесу грешные версты!

У костра в лесу, где тошно воют волки,
О душе где плачет раненая выпь,
Эта песенка на вроде мне "наколки",
Наудачу мне бальзам на тела сыпь!

Здесь наверно много дальше края света...

Я построю дом у семи холмов,
Там, где тень листвы, и течёт река.
Горлицы поют, и уют лесов,
Сочная трава, и всегда весна!

Этот дом для нас, сделан из добра,
В нём всегда уют, и букеты роз.
Ребятишек смех слышится с утра,
А вокруг него - веточки берёз.

Небо - как шатёр, и твой милый взгляд,
И гитары звук ночью у костра.
А вверху для нас звёздочки горят,
Ночь для нас с тобой очень коротка...

Падает туман - капельки росы -
Губы, будто шёлк, и напевы птиц.
Домик у холмов, только...

Жизнь пустота, так похожа на смерть,
На брошенный в гавани старый корабль.
На высохший дуб, простоявший сто лет,
На сломанный, сгнивший, большой дирижабль.
На льдинку, замёрзшую где-то в скале,
На лист, занесённый ветрами в пустыню.
И в высохшем русле воды уже нет,
И всё, что вокруг, безучастно - едино.
Жизнь пустота, так похожа на смерть.
Без всплесков, без боя, без радостных криков.
Укрывшись за панцирь, на всё слово - нет,
Остатки от чувств, отмирающих нимбов.
От серого серый...

Изношенные мысли, как осколки ран,
разбросаны
пугающе прекрасным
вечерним кровотоком бляхи солнца.
Нам подмигнет соседских окон тик,
нас пропитает краской
от приглушенно-ласкового
оранжа крылатых занавесок.
Ладонью гладя воздух,
мерцанье шепота бросая
в парное молоко изнеженных акаций,
ты, провожая
травяной ехидны майский
шлейф,
слезой рубина преломишь свой взгляд.
Тебе напомнить –
как мы одиноки,
как мы любимы ночью.
И мертвый сад
восставших снежных звезд
поставит прочерк...