Косичка

Хоровод событий разных
Закружил. Уже не важно,
Где начало, где финал…
Ветер косы расплетал.

Нежной юности мгновенья
Пролетели, словно, миг
И осталось откровенье –
Зрелой мудрости сей стих.

Звездным небом укрывалась
И счастливой просыпалась,
В солнца тканные одежды
Ранним утром одевалась

Босиком к реке бежала
По росе, ромашки рвала,
И казался бесконечным
Океан над головой!

Годы-птицы пролетели
И остались лишь метели,
Закружили каруселью
Над моею головой.

Только знаю...

Лёгким дуновеньем ветер
запахи полей доносит
с ароматом сочных трав,
что в полях на сено косят!
На траву росы легли,
капли, россыпь изумруда,
в красках радуги заря
рассветила поле чудом,
Словно в воду коромыслом
опустилась и повисла.
Зарей яркой зажгла утро,
вся округа в перламутре.
В небе жаворонок вьётся,
песня его ручьём льётся
старожил наших полей,
степной, вечный соловей!
Сокол вьётся возле тучи,
пролетел над горной кручей,
воля, волюшка, поля,
видно, как...

Солнце. Пляж. Летают чайки
в небе надо мной.
Лето. Я опять в Бердянске.
Слух мне радует прибой.

Ранним утром на Приморской.
Гладь морская предо мной
И коса тонкой полоской
Режет ракурс голубой.

Порыв ветра ловят яхты,
Бороздя морской простор.
Волнорез всегда на вахте,
День и ночь несёт дозор.

Мне мотивы эти милы,
С детства морем покорён.
Морю нет альтернативы.
Дух морской в меня вселён.

Однажды утреней порой, Горыныч Змей чуть похмельной ,полез проверить холодильник...
Раз разбудил его будильник...Глядь...а на полках ни гугу...
Лишь мышь подохшая в углу...
А пузо круто подвело...
Пора бы пошмонать село...

Там мужики как злые волки...Но жёны!!!...Жирненькие тёлки....Проверить надо свой движок...Напалм залить, что б было впрок...Запасы надо пополнять...Не то мышей прийдёться жрать...В селе же всё идёт обычно...Коровы доятся привычно...Свиня копается в углу...Петух гусыню...

В городе-
В первобытном холоде
Зимнего нежилого дня-
Короток
Миг рассвета полного-
Был ли он-не могу понять...

Долетит
До земли и врежется-
Хищно сузив её зрачки-
Свет погиб
От коварной нежности-
О любови не узнав почти...

Пожалей
Все его страдания-
Там поминок похоже нет-
Прежние-
При изящных талиях
Звёздочки у своих планет!

Он чужой
И для нашей линии
Приручённых давно светил-
Хорошо
Эти змеи длинные
Заползают в любой изгиб!

В улицах
Мода так и вертится-
Только...

Ах, Мужики, мужики, мужики...
Я Вас за жабры, как воблу, тащу...
Вы - как дворовые бедные псы...
С Вами легко затеваю игру...
Крутят хвостами и косят глаза...
Лижут мне туфли, колени, и руки...
Вечно гормоны им рвут тормоза...
Я развлекаюсь, спасаясь от скуки...
Вечно дерутся за право со мной...
Лают, скулят и поклажу мне носят...
И угодить повсеместно хотят...
Даже когда их об этом не просят...
Выйду во двор, как богиня любви...
В правой - мой хлыст и кусок рафинада...
Быстро!!! К...

Воск, обжигая, упал на персты,
Я уплываю, туманен мой взгляд,
Зеркало плавится, щуришься ты:
Ведьма надела влекущий наряд.

О, как кружИтся твоя голова,
Руны сияют в ладонях моих.
Жадное сердце глотает слова,
Ум же блуждающий смысл не постиг.

«Ведьма, мне страшно!» -
И каешься ты,
Я ж, закрывая руны, молчу
- Как обжигающе пахнут цветы!
О, разреши погасить мне свечу…

- Что на руке твоей, Ведьма, блестит?
Сроду такой красоты не видал!
- Это кольцо, - говорю, - лазурит,
Камень...

Мне снится запах разнотравный
Холодной ночью февраля.
А за окном всё так же плавно
Снега ложатся на поля.

А утром вьюги разметают
Остатки пахнущей мечты…
Но не беда, снега растают,
Когда ко мне вернёшься ты.

Весь мир – до дна – наполнишь главным:
Сказать позволишь «я люблю!».
И свет! И запах разнотравный!
И взмах косой по февралю!

Несчастный случай –
Крови лужа, а на дворе
Стояла стужа.
Замерз и доктор, и сестра,
Ночь звезды на землю лила.
И в этой звездной тишине,
Как будто бы в кошмарном сне,
Пришла костлявая с косой
Забрать кого-нибудь с собой.
И забрала, под тепловоз,
Путейцу, черт, одну занёс.
И тело было пополам,
Под тепловозом: тут – и – там.
Глаза навыкат, на ресницах
Застыла мертвая луна.
Ей уже помощь не нужна.
И застонала тишина.
А ветер бил и бил в лицо
Насквозь пронзая
И смерти виделось...

Когда чума уже свои микробы
Незримо инфицирует вокруг,
Не стонем мы, ещё внутриутробно
Бубон не вызывает в нас испуг.

Уже идёт в нас саморазрушенье,
Сокрытое пока от наших глаз.
Призывы, заклинанье и внушенье -
Сомнительный заслон от метастаз.

Любой вираж наш смертью нашпигован,
Отложенной на несколько витков.
Но не рождённых десять миллионов
Не требуют телег, лопат, венков.

Что некогда звучало стройно, справно,
Сбивается на слов речетатив,
И слышно горечь в пении заздравном...