Корочун трава

В бирюзе васильков,
Шмель мохнатый жужжал.
Пил пыльцу с лепестков,
И нектар собирал.

Солнца лик вниз с небес,
Жарким взглядом глядел.
А под ним листвой лес,
На ветру шелестел.

Отражала река,
В глади зеркала вод.
Небо и облака,
В синей бездне высот.

Лето — время цветов,
Песен птиц, знойных дней.
Трав зелёных ковров,
Гроз и тёплых дождей.

И холодной зимой,
Вспомнит память души.
Как меж трав в летний зной,
Шмель мохнатый жужжит...
Марковцев Ю.

Осень-ворсень, жёсткотравье;
Безысходности рука
Иссушает, мнёт и травит;
Как небритая щека

Луг подставлен скучно солнцу,
К неизбежности готов;
Паучишке-сенокосцу
Не косить от холодов:

Он дрожит, как узник беглый,
Зацепившись за сучок, -
Скоро будет белый-белый,
Словно древний старичок;

Луг укутан в саван зябко
Листоверткою в лопух,
Будет долго спать и сладко
Лес, под стаей белых мух,

Будет колко снег дырявить, -
Голых веток чернота,
Ведь на белом мертвотравье -
Как на...

Света лунного, колдовского,
Я набрав в котёл, разожгу чувств жар.
Прянных трав степных, дня былого,
Подмешав сварю, элексир-нектар.

А потом ему, настоятся дав,
Полынь горькую, траву честности.
Подмешав испью и сильнее став,
Сорву с тайн покров, неизвестности.

И без тайн в простом, мире стану жить,
Чистотою чувств, без лжи хитрости.
Зла не взяв, вдвойне за добро платить,
И не ждать за то, Неба милости.

В мире нет простом, образа врагов,
Дружба и любовь, в нём идей важней.
И я...

Растревожился острог в предчувствии беды.
Караульный пост зажёг сигнальные костры.
Снова сила вражья к нам – несметная орда.
Сотник созывает в храм от стара до мала.

Ветер разгулялся по некошеным полям.
Казаку не мать родна треклятая война.
Свора басурман пришла, вытаптывает степь.
Шашка казака всегда врагу подарит смерть.

Припев:
Враг у погоста, что сорная трава.
Грозный, но просто выкорчёвывать.
Конь вороной мой, ты не подведи!
Если с тобой в бой – я непобедим!

2
С плеч...

Ветер странствий унёс,
Меня в край не родной.
Не испить больше рос,
Мне с травинки степной.

Небеса горЫ пик,
Предо мною пронзил.
Мир земной был велик,
Он меня растворил.

Потерялся я в днях,
И просторах земных.
Точкой стал на путях,
Среди множеств других.

Малозначим для сфер,
Духа и бытия.
И меж света с тьмой сер,
Путь моих дней и я.

Догорит дней пожар,
Я вернусь в исток мой.
В мир где пил рос нектар,
Я с травинки степной...
Марковцев Ю.

Мы построим шалаш у реки.
Звёздной ночью не спиться, как в детстве.
И стрекочут о чём-то сверчки,
Где-то рядом в траве, по соседству.

Лишь с рассветом затихнут они,
Лучик солнца теплом прикоснётся.
В шалаше мы, как раньше – одни;
И любовь к нам, и нежность вернётся.

И волна налетит, захлестнёт –
Предрассветным туманом нас спрячет,
И зарницей в траве полыхнёт,
Как звезда, над рекой, не иначе...

Мы построим шалаш у реки,
Разве есть что прекрасней на свете?
Чем горящих сердец...

ЕЩЁ ОДИН КОСМОС

Порой ночной в час предстоянья пред торжественной красой
И всем величием и славой многозвёздного Создания
Тем очевидней не становится ли смысл существования
Из нас любого, в то же время и глубокий и простой:
А именно: творить подобный совершенной красотой,
Работы трудной не чураясь, ни отважного дерзания,
Умело пользуясь всем арсеналом творчества и знания,
Внутри себя ещё один, неповторимый, Космос свой?!


ДВУМЯ СЛОВАМИ

Какая сила движет нами,
Толкая в неба...

Заросло, давно травой-бурьяном,
Место где, стоял родной мой дом.
И лишь память, за времён туманом,
Его свет, хранит в моём былом.

От нужды и смуты лихолетья,
Убежали мы в чужой нам край.
Сытость там, но не сумел там петь я,
Не родных мне, песен чужих стай.

Там не свой я и своим не стану,
Ностальгия душу мою жрёт.
И во сне, опять времён туману,
Сердце песню, русскую поёт.

Боже-Господи, прости меня Всевышний,
Как мне дальше, в мире жить скажи.
Тело сил полно, живёт и дышит,
Но...

Всё допето, досказано, выпито,
Что ж мне делать и как дальше жить.
Счастье жизни всё досуха выжато,
И бесцветной, её стала нить.

И ничто и ни в чём уж не радует,
Белый свет, мне не люб и не мил.
Я уже не стремлюсь своей правдою,
Доказать, что и я верно жил.

Я дошёл до последней капители,
Жизни Книги последней главы.
Её дни, души силы все выпили,
Стал я суше осенней травы.

Жизнь утратила яркость и четкость,
Тело, боли разъев кислотой.
И сухой травы жёсткая ломкость,
Во мне...

А у меня работа есть:
Я перекрашиваю день.
Я краской ночи крашу свет И убираю солнца тень.
Я перекрасил всю траву
Под фонарями в желтый цвет.
И с неба, как по волшебству,
Струится мягкий лунный свет.
Я в банку кисточку макну
Со звездной краской и взмахну,
И брызги с кисточки сорвутся
И в небе звездами зажгутся.