Коробочка

Не цельтесь…
мой критик…
в поэта…
И так – я сгораю живьем!…

И небо моё – всё в порезах.
И мир мой распродан жульем.


Здесь стонут ракетные войны.
Здесь танковый жжет беспредел.

Вы - с вашим ружьем гладкоствольным,
мой критик,
совсем не у дел…


Ступайте в свой дом. Там охрана.
Возьмите с собой на Парнас
коробочку полифепана:
чтоб снизить словесный
понос…

Вот так.

И отступит простудка.
И бросит желудок икать.

Ведь муза вам – не проститутка.
Она вам...

Тихо спрячусь в свою я "коробочку".
Лишь за полночь душа успокоится,
да и совесть смолчит окаянная -

пусть растоптан ногою чиновника
быт людской на века неустроенный,
лишь бы им харчевать благодетелям
и налоги растить достойные;

пусть как в прошлые лета процентщики
подгоняют и копят копеечку,
только вместо гуляки-помещика
богатит их трудяга неграмотный,
да старушка на птичию пенсию..

пусть банкир и политик в обнимочку
скупо давят слезу поминальную
по народу навечно великому...

Куда, Вы дели Бога, где место, или нет его?
и графики летят в окно? созданье мира?
человека? где дни недели по минутам?
всё выдумки и ада нет, сведём всё к комплексу
эдипа, и чрево вновь тобой увито и мироздания
окно всё через женщину, оно, последнее его ды-
ханье, в коробочку и сверху крышка, поката
жизнь, его коврижка?

Стоит в углу за печкой секретный сундучок.
Зелено - тёмным цветом магнитит интерес,
Он ковкой обрамленный, весь ромбами блестит,
Весят витые ручки, и петля под замок.
Ну как же интересно, что он в себе хранит.

Вот детская услада, открыли сундучок,
Как будто бы награда смотри, скорей смотри.
Запасы, полотенец, и скатертей узор,
Рулоны шелковистых, красивых длинных штор.
И полон он нарядов, текстиля волшебство.
Ах, замирает сердце, от платьев как в кино.
Вот стану, я постарше, одену...

Ну что ж вы плачете, мои учителя,
учившие не плакать?
Холодный глянец в звоне хрусталя
милей чем слякоть
под пологом вселенского тумана.
Где ваша мудрость? Снежная нирвана
раскисла хлябью поминальных фраз.

Ах, слишком поздно, Командор,
и слишком рано…
подснежники в обёртке целлофана
и в бархатной коробочке экстаз –
дары волхвов под праздничною ёлкой.

Не плачет Анна. Розданы все дольки
тем, кто шагает в ряд, держа винтовки,
и тем, кто вкруг присел, решив уйти
покорно. Волей...

Элизабет, ты Майклу была другом много лет.
Элизабет, поклон тебе! Привет!
Женщине, с фиалковыми глазами.
Благодарю! Во сне, я получила твой букет,
ты друг его , сомнений больше нет.
Прошу тебя, Элизабет, слезами,
возможно, передашь любимому сонет
вибраций сердца, нежными согрет,
и солнечных надежд, лучами.
В твоём лице понёс потерю высший свет,
таких красивых фильмов больше нет.
Склоняю голову свою седую, перед вами.
Мир оценил таланта твой секрет,
и тонкой талии прекрасный силуэт...

Слесарный инструмент стоял в углу.
В коробочке, в кладовке, все как надо.
Здесь был порядок, чисто на полу,
Все окружала мягкая прохлада.

И молоток однажды вдруг сказал:
«Я личность! Этого не забывайте!
Бывало, я по пальцам попадал.
В душе я – лом. И точка! Хоть стреляйте!»

С тех пор он прятался от рук людей,
Под инструмент другой он зарывался.
И не было ему других затей,
С судьбою в прятки весело игрался.

Хозяин позже новый молоток
Себе купил, ведь старого не видно.
Как...

Не делая, он делал, ничего, попытка
свершилась будто пытка; собранный урожай
лежит в углу, золотистый лук, заплетён в вен-
ки, на гвоздях, вбитых в стену, оранжевые ты
квы, горой, красные, жёлтые и зелёные ябло-
ки, наполнили до краёв корзины, мы с тобой,
(дзен), то, что между строк, каждый увидит
своё, где исток, концентрации мыслей? кисти
винограда (янтарные и синие), срезаны и под-
вешены на верёвку, (протянута, под потолк-
ом), картофель, (очищены от земли подсох,
коричневые...

Я прячусь в тишине своей квартиры
От шума улиц, суеты, людей.
Так здорово с коробочкой зефира
Мечтать о лете под аллюр дождей.

Грызу, как мышь, любимые конфеты,
С Пушком в обнимку смотрим сериал.
Дождинки бьют в окошко рикошетом,
От этой дроби даже кот устал!

Ты, осень, не пугай ветрами грозно,
Дождусь – утихнет монотонный стон.
Задышит город воздухом морозным,
Зима изменит надоевший фон

Печальных, неухоженных кварталов,
Украсит белоснежной тканью двор...
Но капли безнадёжно...

Блуждал в рощах,
блуждал в мыслях,
в снах блуждал и заблудился,
это время, это детство, или старость это — лето;
скажут — дух, болезнь, расплата...
Я не знаю, вам виднее,
иль пьянее, где ценнее.
Если компас тоже глючит,
если глазки тянет в кучку, —
это знамя,
растерзало
нас цунами,
замотало,
разлистало.
В отражениях иссяк и вышел
в параллельный лабиринт.


* * *

Каждый листочек плывет как Офелия в лодочке...
Следом витают пушинки тополиные как ангелочки
и падают вдогонку...