Корм

Март препаршивый. Дождями всё плачет.
Ох и тоскливо порой по утрам!
Скоро опять ковыряться на даче.
Может быть, выпить сегодня сто грамм?
Можно. Заначка имеется, кстати.
Но ведь сто грамм – это только предлог.
На пятистах мне, дай Боже, устати.
Если же больше – найду ли порог?
Стоит ли пить, если утром покойником
С неузнаваемой мордой лица,
С запахом, словно из ямы помойной,
Буду себя ощущать, подлеца?
Впрочем, на водку не очень-то тянет.
Если уж честно, мне пиво милей.
Только вот...

Он страдает,
Потому что видит в человеческом
Только человеческое.
Но ведь должно быть что-то еще?
То, что колышется ветерком
На кончике алого лепестка,
То, что лучом скоротечным
Восхода опаляет скол горизонта,
И на уста
Опадает медом и золотом
Поцелуя любимой.
В его горле ком,
Пульс в его висках
Неровен и остер,
Как стальное жало разлуки.
Он страдает,
Потому что видит в людях
Только людское.
Но ведь должно быть что-то еще?
Немое
И в тоже время во всеуслышание...

Мы в школу в детстве часто не ходили,
И наши мамы еле нас будили,
Кормили завтраком и отправляли в классы,
И мы тащились на уроки в массы!

Зачем нам Азбука, когда и так все знаем,
И жизнь по взрослому, вполне воспринимаем,
А от уроков Марь Иванны болят уши,
Она бубнит мне у доски – не бей баклуши!

Друзей нас четверо учились в этой школе,
В окно глазели и мечтали мы о воле,
Сейчас на речку отвалить и искупаться,
В пристенок постучать, или подраться!

Учиться нужно, это каждый...

Кто научил тебя браться за свет
открытой ладонью?
Та, о которой пела вода,
и ночь зажигала свечи акварель…
Кто научил тебя видеть вперед,
не зная, что ждет за кормою?
Та, для которой утро проникло
в раздетую ветром постель…

Гости стучали в двери.,
Гости входили гордо,
Им наливали шерри,
Гости, возможно – лорды?

Званные, но без зова,
Праведные – вне права,
Все – генералы слова,
Все – фавориты Славы.

Им покорялось море,
Им отдавалась суша,
Ими кормили горе,
Но развращали души.

В них обретали веру,
Их превращали в ГОСТы,
Но , не найдя в них меры,
Их обрезали в тосты…

Муж мой родной, единственный, милый.
Ты почему, ушел к той красивой.
Ты зачем наше счастье разрушил.
Ты почему, плюнул мне в душу.
Я ведь тебя так сильно любила.
Двух красивых детей я тебе подарила.
Что же могла, тогда я поделать,
Чтоб удержать тебя возле тела.
Как ты посмел, предать нашу любовь.
Что я детям скажу, когда спросят о папе?
Что увела его тетя чужая.
Что их мама такая плохая.
Что она мужа плохо любила,
Плохо стирала и мало кормила.
А может, что за собою смотреть...

Хлестала ночь и плети облаков
Над кораблем спешащим издевались.
Сбивая с ног уставших моряков,
Но руки на штурвале оставались.

Холодный неприступный океан,
Раскидывая белые зарницы,
От шторма был безудержен и пьян.
Корабль метался раненою птицей.

Суровый шквал, что треплет паруса,
Накинулся всей силой неземною.
Молитв, увы, не слышат небеса,
Сокрытые ревущих вод стеною.

Беззвучный крик, треск рвущихся снастей
И вновь исчез товарищ за кормою,
Четвертый день мы ждем дурных...

…и разрубаешь грубую плоть холодных огней
теплым лезвием лучезарных масок,
обжигающим током цветочным,
столько красок,
что лед глаз изнемогает лунными сливками ночи…

***
у выпавших перьев память небесных ключей,
у выпивших губ замки обличаются
теплым дыханьем весны,
крик – это та же страсть, только не горячей
объятий свечей
ночных перелетных ласточек,
что нервно кружатся вальсом безумной любви…

***
…а тишина съедает томящейся судорогой книг,
написанных твоим почерком...

В зените
Яркий солнца диск
Взошел на небосвод.
А вечером он
Тихо сник
Упал в пучину вод.
Луна повисла на корме
И сопровождала нас
Словно подруга
В поздний час
Сияла в черной мгле.

Что ты хочешь,
Когда хохочешь?
Куриц мочишь,
Петухам бошки рубишь,
Людей по пузу судишь.
Когда жажда, только сладкую воду пить будешь.
По будням фишки рубишь,
Людям жизнь портишь,
Ментам, докторам рожи корчишь,
В Церквях милостыню просишь,
Потом друзей бросишь,
О состояние не спросишь.
Сачком бабочек ловишь,
Но это хобби лишь.
Слышь,
Там побежала мышь.
Чего же ты стоишь,
Если ни чего не стоишь?
Коров молоком поишь,
Зверей водкой моришь,
Под холодильником тараканов ловишь,
В...