Копие

«Я царь, нарцисс Саронский, ты - лилия долин.
Все девицы, что доски с причудами Дали.
А то, как будто Рубенс, творил здесь и не раз,
Потом весь этот ужас свалил на Ренессанс.

Лишь ты своим размером волнуешь царский пах,
Милосская Венера, но только при руках.
К блаженству ключ от двери черты твои таят.
Ты - лилия меж терний, любимая моя».

«Как яблонь меж лесными (а может быть яблОнь?)
Деревьями пустыми стоит моя любовь,
Ветвями распластавшись, как яблоня весной,
Меж юношами также...

Выстрел сделан – стук в висках,
Страх, что воля не удержит,
Знаю – все в моих руках,
Только прочен ли мой стержень?

Через пару-тройку дней
Не размякну ли от боли?
И в незапертую дверь
Ты войдешь, со мной не споря...

Снова ляжешь на диван,
Я прижмусь к тебе тихонько,
Боль незаживленных ран
О себе напомнит только.

Будет счастлива душа,
Память копит гнев несмело,
Я нырну..., но не дыша,
Путь какой смогу проделать?

Страх, сомнение и боль –
Что вам противопоставить?
Как...

1. Сегодня в памяти у многих
Забылась прошлая война.
Но тем безруким и безногим,
Что изувечила она,
И тем, чей путь был покалечен,
И тем, в чей дом пришла беда,
И тем, чьё мужество и плечи
Всю тяжесть вынесли тогда.
Тем не забыть ни гром орудий,
Ни сёл пылающих в огне,
Ни день Победы нашей.
Люди!!! Не забывайте о войне.

2. Как мало Вас теперь осталось
Из тех далеких дней войны.
Ушли друзья. Осталась старость.
Но Вашей нету в том вины.
И всё быстрей проходят годы
А дважды в...

Сама я веками училась
Балансировать по краю,
Я так изменилась,
Почему - не знаю.
Не осталось чувств - лишь холодные мысли
Разрезают пространство, как теплое масло.
Я снимаю копии без оригинала,
Любви больше нет, любовь пропала...

Хмурое небо и серая мгла.
Солнце, наверно, сгорело дотла.
Тихо застыла озерная гладь,
Дождиком видится ей благодать.

Ветер спустился с далёких небес
И улетел в незатейливый лес.
Грозно ступает, как мамонт иль слон,
Из-за морей оглушительный гром.

И началось...
Но мой сказ не о том,
Мысли хотел ублажить я дождём.
Не уходите же тотчас ко сну,
Я расскажу нынче повесть одну.

II

Этим страницам не место в клозете,
Пусть там лежат областные газеты.
Выплеснуть душу не так уж...

Любила его с малолетства ,
А он таки предал меня ,
И не было хуже соседства ,
Душе так хотелось огня …

Так душу ничем не залечишь ,
И раны ничем не зальёшь ,
Судьбу ты свою искалечишь ,
А боль проболит и уйдёт …

Осталась навечно картина ,
Уходишь ты в зимнюю ночь ,
А я и подружка Марина ,
Не можем ничем мы помочь …

Служить ты уехал мальчишка ,
В Афгане пропали следы ,
Остался со мною сынишка ,
Ну, вылитый копия ты …

Я помню школу нашу на пригорке ,
Она стояла в соснах вся светясь ,
Высоки стройны окна , переборки
И окон незатейливая вязь ..

Наличники играют виноградом
И листья вьются славною лозой ,
Однажды стёкла там побило градом
Но дух у школы был всегда живой …

Елабужский купец её построил ,
Хотел он деток к знаниям вести ,
Вперёд смотрел и планы свои строил ,
А не коней и коз , телят пасти …

Но молча рассудило государство ,
Раз деток мало , нечего стоять
И на пригорке сделали...

Жил на свете Художник один, ещё в детстве он создал портрет,
Старичка из морщин и седин, а в глазах притаился секрет.
Он расстаться с твореньем не мог, рисовал, изменял, добавлял,
То пускал в перекрестье дорог, то в саду посидеть позволял.
И однажды Старик осерчал, в одночасье покинул свой холст:
«Ты измучил меня!» - прокричал – «Может быть, нарисуешь погост?»
Речи дар потерявший, был юн, всё же молвил: «А кто вы такой?
Может хитрый и страшный колдун, может фокусник иль домовой?»
Но в...

Ты – женщина ночная, ты – судьба.
Дана ты мне на радость и на муку.
Не уходи! Страшна с тобой разлука.
Ужасен день, прожитый без тебя.

Не уходи – шепчу в тиши, любя.
Пусть тают на губах ночные звуки,
Пусть белые, задумчивые руки,
Как птицы, проплывают возле лба.

Что без тебя я значу, что могу?
Я то плетусь устало, то бегу.
О рифы рифм изранено всё тело.

В тебе одной – боль встреч и пыль дорог,
И хмель вина, и соль ночных тревог…
Не смей смотреть в меня так охладело.


2...

Она хотела умереть красиво,
чтоб – розы, ванная, фламандское трюмо,
чтоб некто обожал её так сильно,
что наложил бы на себя клеймо.

Когда она ложилась на диванчик,
где – пуфики, собачки, декаданс,
то фимиам ей нёс индийский мальчик,
с Парижа выписан, с провинции Прованс.

И всё бы ничего, хотелось верить,
и в смерти ей местечка – светлый мрак,
но загубил её красноармеец,
транжирщик, горемыка и дурак.

Родился он в губернии Тамбовской,
батрачил, книг красивых не читал,
а...