Концов

Мне ночью снился странный сон;

Играло множество зверей на всем просторе райских мест.
Над ними трепетно и нежно возвышался алый крест.
Днем,
небо было в зареве цветов,
И небыло видать сей красоты концов.


Там бабочки кружили среди зелени травы,
И небыло нигде отравы. С разбитых стен, поросших мхом
свисали миллиарды гнезд, и даже ночью в небе
миллиарды птиц, что даже не заметно звезд.
Неописуем водопад;-Огромный слон купает
свору белых медвежат, а мать, переживая,
воду...

Чтобы в пути не заблудиться,
с рождения и до седин
даны нам рамки и границы
начал, концов и середин.

Какие сладостные звуки:
«Некипячёную не пить!»,
«Перед едою мойте руки!»,
и «По газону не ходить!»,
«На лестнице не разгоняться!»,
«Объезд», «Для писем и газет»,
«К дверям спиной не прислоняться!»,
«Обед», «Учёт», «Размена нет!».

А сколько их, бесцеремонных:
«Запрещено!», «Служебный вход»,
«Прохода нет для посторонних!»,
и «Не влезай, а то убьёт!»…

Нас окружают эти...

Пирамиду строит Фараон,
Погружая свой народ во сны.
В пирамиде — матрицы имен,
Среди них и затесались мы.

Камень к камню — на сближенье.
Так сближались мира судьбы.
Пирамида — суперпритяженье.
Улыбались Нефертити губы.

Накренилось бытие — весами.
Невозможное становится возможным.
Совместились разумы осями.
Обернулась сказка правдой, правда — ложью.

И стекается со всех концов земли
Всякое добро — вложиться в вечность,
Чтобы ощутить то, что Вдали,
Преодолевши бытия конечность...

Брахма великий – творец и скульптор,
Ты сохраняешь мгновенья в веках.
Ты – центр вселенского культа,
Ты – столп мира и свет на свечах.

Брахма – смешной или ужасный,
Ты равновесье начал и концов,
Ты – уверенность, что мир не напрасно
Дышит, живет, ожидая Гонцов.

Брахма, которому страх безразличен, -
Ты охраняешь Творенья Закон.
Голос Твой миры увеличат
В тысячи раз, ибо знают: Ты – Он.

Брахма – меж Вишну и Шивы – судитель,
Множество ликов и сотни имен,
В предначертаньях...

Послал бы Бог нам мудрого царя,
Да Мудрость порождает Справедливость,
Против Неё никто не устоит,
Все попадём мы к Ней в немилость.

Когда один грозит расправой всем,
Когда один ломает всю систему,
То справедливость тут становится не в тему,
Все, ополчившись, расправляются с одним.

Послал бы Бог десяток мудрецов,
Открыть нам Истину о равенстве, о братстве,
О том, что не должно быть олигархов и рабов,
И не должно нам строить счастье на чужом несчастье.

Тогда бы озлобились...

В город наш приехала из Питера
Выставка уродов и людей.
Мы и прежде пострашнее видели:
В Интернете каждый божий день.
Вот вам чупакабры труп замученной,
А на самом деле – сдох койот.
Чучельник «под мухой» сделал чучело.
Поглядишь – и жуткий страх берет.
Чудище глазищи растаращило:
Просто линзы были велики.
С бодунища чучельник от ящера
В пасть койоту прицепил клыки.
Утром, встав с похмелища глубокого,
Спутал отраженья в зеркалах
И, губастым ртом слащаво чмокая,
Он койота выбрил в...

Паровозы кричат – домой!
Поезда уплывают в даль.
Ты вернешься ко мне другой,
Это время немного жаль…

Облака убегут назад,
Загрохочет на небе гром,
Мы забудем этот вокзал,
Где мы были с тобой вдвоем.

Пусть заносит земная пыль,
Те дороги, где нет тебя.
Толи сказка то, толи быль,
Все, что прожито для себя.

Не найти никаких концов,
В этом городе без дверей.
Остановится бег часов,
Для не встретившихся людей.

Душа в усталом теле встрепенулась,
Забившись птицей в клетке бытия.
На путь прошедший горько оглянулась,
Узрев бездонной пропасти края,

К которой шла широкими вратами,
Отринув наставления Христа.
Была грешна очами и устами,
Мечтами и делами нечиста.

Даруй, Господь, в извечной этой битве
Презреть гордыни смертоносный сор
И различи в отчаянной молитве
Глас совести, познавшей свой позор.

Ужель и мне вкушать придётся вскоре
Плоды гнилые пошлой суеты?
Пусть ложка правды...

Пронзительным клинком по тишине,
Электрическим разрядом по нутру
Возвращает вновь и вновь к тебе
Мыслями больными по утру.

С разрисованными стенами пролет,
У двери обшарканный порог -
Все тебя как будто снова ждет.
Только не видать твоих дорог...

Мы в плену у твердых старых стен,
Мы в сети экранных образов.
Мы горим, и это не предел -
Вариаций сотня для концов.

Никому не нужный шумный двор,
Никого не ждущий этот свет.
И через года всё так, как есть,
Даже...

В Чикаго снег весьма большая редкость,
Тем более когда метель метёт,
Припарковаться просто нету места,
Все темнокожие ушли погреться,
А дворники давно наперечёт.

Таджики на другом краю планеты,
В Америку не кажут даже нос,
Торчат себе в России несусветной.
А здесь никто под дулом пистолета
Работать не отважится в мороз.

Со всех концов наехало уродов,
И хоть один нашёлся б камчадал...
Так целый час, ругая все народы,
Американец в жуткую погоду
Автомобилю место расчищал...