Концерты Аллы Пугачёвой

Мне зрелый плод и люб, и дорог:
Всегда есть надкусить искус,
А также, женщины за сорок,
Представьте, тоже на мой вкус!

Так манят взоров их глубины,
Своею рыбкой золотой,
Что пропадаю я и гибну,
Не в силах сладить сам с собой…

Манит меня изыск кокетства,
Скользящий в полутенях глаз,
И жестов бриз, знакомый с детства,
Перераставший в шторм не раз!

В них не унылые картины
Кофеен парковых аллей,
А храмы дивной Атлантиды
И ярость северных морей!

Их чувства глубоки - как море...

Что мне сказать,
Что мне в ответ сказать?
Как много на земле и в небесах любви?!
Как птицы поят землю голосом её...
Как мотыльки поют свечам признанье...
Как двое входят в один дом и понимают,
Что это всё о Них и о Любви!
Что мне сказать, когда смотря в её глаза...
Я не могу произнести ни слова...
Что мне сказать, когда с небес летит звезда
И зажигает фонари в аллее слова.
И томик Гёте начинает говорить,
И ветер по окну рисует капли...
Что мне сказать, когда осмелюсь говорить,
С...

Неповторимой... говорящей «не вернусь»...
Прекрасен день, и тень его улыбки,
И тонут листья в золоте великом,
Того, что каждым словом - наизусть.
Геральдика божественных аллей,
Ярким родством в мое нагое тело...
Я, посягающий на музыку Предела,
Глаз глубину услышать не боюсь.
Раздвоен воздух безупречно... Пополам
Забвенье в поры тесноты, безумством Лира...
И собирает дань со встречных Красота...
И отдает их тишине пунктира.
И маска на обветренных губах,
И скальпеля родство и...

Россия прилетела к «Миру»...-
Опять, куда-то - не в зачёт,
пал в Сирии ( «Познав Пальмиру»! ),
не сбитый ( вроде ), самолёт,
под вавилонские идеи...-
Знать, под «Истории момент»,
когда, столь часто, лиходеи,
порою, вне разумных рент,
ведут ( «зависши в думах» ) массы,
понятно - вдаль ( Куда ж, ещё?! )...,
меняя, лишь боеприпасы,
на «Ноу-Хау»...- Ё-моё!!! -
произнести, душой, в запале,
впав в естество, вслед «Булаве»...-
За что, по жизни, мы - в опале,
с дурацкой властью, во главе...

Позвольте мне поднять бокал за вас,
Свободная от предрассудков дама!
Позвольте мне сказать вам пару фраз,
Фривольных, старых, со времён Адама.

Нет равных вам в утехах и делах,
Капризам женским нет конца и края.
Вот потому вас разлюбил Аллах,
А Бог другой решил изгнать из рая.

Вы накопили тысячу причин
Со времени библейского изгнанья,
Чтоб презирать сообщество мужчин
И приносить любовью им страданья.

Не истощим ваш арсенал острот.
Набор фантазий держит робких в страхе.
Но как...

Блажен кто ведает...
Я не помню уже что блаженней:
Вот цветы, а вот руки её...
Богоматерь цветов,
Мне осталось научиться сохранять в ней дыхание свечи...
Мне осталось научиться не загасить её...
Мне осталось научиться плавить в ладонях нежности её невесомое...

Дрожь черновика...
Надо прежде родиться в темных страницах,
Чтоб Алой рифмой читать любовь ее губ,

Богоматерь цветов,
Дай мне стихи, потому что не умолкает сердце.
Рисующий голубым пером знаки на воде листа,
Прося прощения...

Архаика мира...
Как пренебречь жизнью, когда она укрепляет и раны и надежды?!
То ослабеет, то вновь вдруг распрямится...
И дышит, словно любовь,
Цветет и замирает в аллее жизни.
Примета.
Смертельный пурпур...дверь в обещанный Эдем.
Изо всех, мне известных вер,
Насмерть стоящий сад Любви...
Первый среди равных.
И некого спросить
Куда нас денут после...


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2018
Свидетельство о публикации №118021105239

В сад нескучный вошла тишина.
В полнолунье с луною под ручку
Я пройдусь под московские кручи
За собою её уводя.

Опоздал , я уже опоздал
На метро, на трамвай, на полвека,
Вставив в пазлы судьбы человека
Неба вечный бегущий овал.

Позади лето, а впереди осень,
Плачет дождями с собою бранясь.
Вся моя жизнь из одних многоточий
Смотрит из прошлого, странно косясь.

Сквозь сиреневый сумрак аллей
С голубыми отливами ели
Тянут лапы, как будто хотели
Подарить свой янтарный елей.

Вам...

И день, казалось, первым был из тех, которым присягают на мгновенье...
В корнях, что выросли из почвы, в подреберье
Подвздошной милости проснувшихся аллей,
Твоих молитв просроченные письма читает незаконный адресат.
Где заживо одетый в кожу дней, окаймленный сушей и морями
Ты вспомнишь всё, когда качнется твердь,
Ты вспомнишь всё, расставшись с якорями.
Зарубки возраста... в том узнаваньи ран...
Стоим, в них...
Кто нам поверит, что мы были
И босиком спускались в храм к богам по тропке...

Я шелест слов
собрал в блокнот
опавших листьев,
листая тени
рваных рощ,
пустых аллей.
С последней искрой
солнца
тает день,
и мотылёк
находит смерть
в огне осеннем.

Горит печаль
бессонного окна.
Под музыку
лавандового неба
сентябрь разносит
белый шум
берёз.
Печать луны
застыла
тёплым воском,
и в колыбели пепельной
качнётся
рябина,
как бессмертная свеча.