Конце

"Люблю грозу в начале мая",
и в середине, и в конце -
пейзаж дождя воспринимаю
с улыбкой доброй на лице....

Я прошепчу тебе «прощай»
В осеннем холоде прихожей,
И, заварив покрепче чай,
Сажусь разглядывать прохожих,

Влюбленных, ищущих любовь,
Счастливых, одиноких, верных,
Когда тебя увижу вновь,
Уставшего от встреч последних.

И будет длиться так всю ночь,
Будильник в тишине взорвется,
Все чувства смешанные прочь,
И лишь смириться остается

С молчаньем комнаты пустой,
Со сладким запахом вербены,
Ну а в конце с самой собой,
Как с постулатом Авиценны.

Страданье нежность не вернет...

Сумма принятых решений -
Значит, важен каждый раз,
Каждый раз, когда сомненье,
Заглушает Божий глас.

Каждый раз, когда с корыстью,
Взявшись за руки, идём.
Даже, если всё в порядке,
Год за годом, день за днём.

Важно каждое решенье -
Это целый шаг пути.
Может быть, в конце дороги,
Не хватит шага, чтоб дойти.

Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам?— ничего!
Что помню вас?— но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.

И знать вам также нету нужды,
Где я? что я? в какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и...

Я - Его зеница ока,
Он Спаситель дивный мой,
Без пятна и без порока
мой Господь всегда со мной.

Бог хранит меня надёжно:
от начала дней моих
в море жизни осторожно
сквозь шторма ведёт мой бриг.

Пусть порой гроза сверкает,
мачта гнётся и скрипит,
гром и молнии пугают -
Иисус всё победит.

Прочь сомненье и тревога!
С верой искренней - вперёд!
Гавань мирная у Бога
Всех в конце похода ждёт.

Человек я не речистый,
и смогу ли рассказать,
как Господь рукой пречистой
предложил мне благодать?

Я про Бога слышал много,
часто Библию читал,
но идти Его дорогой
дьявол всячески мешал.

Здравое Христа ученье
разумом я понимал,
Сам Господь в одно мгновенье
путы логики порвал.

Я семь лет бродил в потёмках,
знал, что любит меня Бог,
но избрать Его святыней
почему-то я не смог.

Допустил Господь Всевышний
чтобы я почти упал
для того, чтобы повыше
Он меня уже поднял...

Заплету реки времени в тонкую нить
И сотку кружевами вселенскую вечность,
Буду вход в этот храм бережливо хранить,
Пусть поможет мне в этом судьбы бесконечность.
***
Целуй меня, целуй, но жарче, сладострастней,
Сегодня может быть последним поцелуй.
Уйдет с рассветом ночь, на память миг прекрасный
Оставив нам двоим. Ну, что же ты? Рискуй!
Забудь все то, что знал ты обо мне когда-то,
Сегодня я - не та, к которой ты привык.
Весь день плела я шелк для будущей услады,
Опробовать его...

Эх, посмотрел бы ты, Серёжа,
на то, что сделали с Россией!
Она теперь совсем не то же,
что ты любил под сводом сини.
Она тогда была больною,
её кромсали и рубили,
и щепки с кровью голубою
к далёким берегам поплыли,
не став менять свой цвет на алый.
А ты, хмельной, любил коммуну,
в английском пиджаке, усталый...
Кому доверился?! Кому, ну?..
Как эти вирши комиссарам
беспечным сыпались помолом!
Как побежал - ещё не старым -
"задрав штаны", за комсомолом!
И как сорвался...

Жил Иван The Sent Do Rack… (почему прозвался так,
объясняла в первой части. Там – подробно: что, да как)
Не прошло и двух годин, Ваня – знатный господин,
Ведь с княжною обженился, да и тещей стал любим.
Жил, как в масле сладком сыр, только скучен, пресен мир,
Если подвигу нет места, аж противен вечный пир.
Стал Ванюша горевать: «Вот бы с кем повоевать!
Под свои бы взять знамена всех князей великих рать,
Да по-русски научить, как на этом свете жить!
Если кто нам угрожает, вмиг убавим эту...

Где Ты был раньше?
Сколько лет и километров,
Легли меж мною и тобой…
Пока судьба объединить решила
Две дороги -твою с моей
Забрав печаль и боль?
Давая душам испытанья жизнью-
В конце пути, быть может, наградит собой-
Подарит двум замерзшим и уставшим
Плутать по жизни путникам
Давно забытый и потерянный покой?