Конфетти

Видел я вчера в окне
Стройные березы.
Я сказал им, что в стране
Не струятся слезы.

Я намеренно солгал —
Пусть живут отрадой!
Детский смех, а не оскал,
Будет им усладой.

Долго им еще цвести,
А мои детишки
Листья, словно конфетти,
Распихают в книжки.

И полюбят звон листа,
Как отец их грешный.
И проникнет красота
В этот мир кромешный.

Лунный свет вливался через веки.
По нему вплывали в душу греки,
На ладье под парусом лиловым.
Золотые рыбки пели: «Love»,
Пролетая стайкой плавниковой.
Чешуя их падала на парус,
Конфетти для праздничного бала,
Из каких-то буковок блестящих.
И рождался стих, слегка звенящий.
По улыбкам греков растекался.
Сон ушёл. А стих со мной остался.

Снова на долгие месяцы холод собачий...
Снова зима всё расставила так, как хотела.
Как-то не вяжется фраза - "зима пролетела",
Тянется долго она, быть не может иначе...

Тянется долго... Лишь праздников яркие блики
Разнообразят картину сплошного граффити...
Дождь конфетти, серпантина летящие нити
Спрячет под снегом она, как преступник - улики.

Может быть это и есть Божий промысел в деле?
Как без зимы мы оценим весны пробужденье!?
Время любви и остывшей земли возрожденье,
В тысячи...

В четыре мне четверти:
"Я не люблю!"
В синкопу диск чёрт верти -
станцуем блюз?
- А может, по маленькой -
и на подъём
в эдемское марево?
- Годится - пьём!

Но только на кон - фетиш,
ты – кисть хвоста,
а я – мозгов конфетти…
- Ой, простота!
Такое добро пасти
не в новизну.
Что, страшно у пропасти? -
Ещё плесну!

- Играть, так не в салочки.
Боюсь? Шалишь!
Грехов-то русалочки
Дразнят, поди ж?
Нет нового в облике? -
Ну, не бери…
- Эй, дядя, на облаке...

Жизнь не по лжи – дорога цена – драгоценна – примешь ли ты меня
с заусенцами слов, с черной скорбящей истиной, с чистым алмазным
лезвием, вскрывшим скорлупки подтекстов. Нежные песни –
слепы; сочные рощи – расплывчаты; северный воздух – прозрачен;
долгая ночь – терпелива и глубока. Сахарные конфетти для тебя –
мне, что скрежет железных петель; ласки апрельской ливень чумазый –
мне, что душа черепичных барханов – сможешь вобрать эту честную,
злую весну моих глаз, это волчью преданность...

В спорах истин не рождается,
Всё пустые то слова.
Каждый спорящий старается,
Чтоб о нём лишь шла молва.

Ах, какой он многознающий,
Как умеет доказать,
Иль, бывает, понимающе
Так, умеет промолчать.

Но для жизни эти спорщики,
Как в хлопушке конфетти –
Грянет: "Хлоп!", и споры кончились,
Кто куда теперь летит.

И напрасны все старания,
Спор вести до хрипоты.
"Прав Я!" – это просто мания,
Да тщеславия мечты.

Жизнь любовью изливается
На любого, кто в ней есть,
А кто спором...

Моя жестокость – зрения обман,
Моя наивность Вам была игрушкой!
Перед глазами будто был туман,
Из конфетти от выстрела хлопушкой.

Тот выстрел грянул, сердце мне разбив!
Прошёл сквозь душу тысячей осколков…
Пусть, ухожу я искренне простив,
Но не собрать игрушку из обломков!

И то, что больно было – мне смешно!!!
И страшное, мне кажется невинным…
Я ухожу – мне просто всё равно…
Я вырвалась из Вашей паутины!!!

Девятого числа, на День Победы,
Укоров совести не выдержав пинки,
Я был на братской.На могиле деда.
Поговорили.Чисто по-мужски.

- Что нового, внучок? Одессу взяли?
Полёг под нею мой стрелковый взвод...
Как батя твой? А как товарищ Сталин?
И вообще советский наш народ?

Старик убил меня своим вопросом!
Бог мне судья. Я так и не сказал,
Что сын его от пыток и допросов,
Повесился, но чушь не подписал.

Как объяснить погибшему комвзвода,
Что Коба – сущий дьявол во плоти?!
И что...

В одной руке сигара,
В другой бокал с вином из слёз,
Одним взглядом насылал кару,
Иным плёл мечту из грёз.

Своей бесхитростной манерой,
Из рукавов тузы он доставал,
И метал их по столу вправо, влево
И ход времён не замечал.

Создатель шуток и насмешник,
Лукавый гений-дурачок,
Отряхнув дух свой нежный,
Пропил тот час же кошелёк.

Цилиндр чёрный с алой лентой,
С улыбкой святого подлеца,
Он душу измерял рентой,
И забирал любящих сердца.

Он видел многое, своим незрячим взглядом...

Время летело, и даже звучало:
В темпе умеренного - moderato.
С виду меняясь, само оставалось
Внутри, неизменным, как и когда-то.

Оно, так играя, вдруг, замирало.
И сердцебиение пропадая,
Предпочитало вернуться обратно.
Финалу начало предпочитая.

Горя, не зная, влетело на кухню.
Без предварительного снегопада.
За год, превратившись в старую рухлядь.
После цветения и листопада.

Вновь протирая, расставив посуду,
Из пыльных сервантов её доставая,
Мебель сносило, уже отовсюду...