Конец

Не тверди мне в дни печали:
В жизни место только снам –
Спит душа, и мир едва ли
То, чем кажется он нам.

Жизнь серьезна, жизнь реальна,
Гроб – не цель, и, путь сверша,
В прах вернуться изначальный
Не должна твоя душа.

Не печаль, не наслажденье
Суть пути и цель конца,
Только действие, стремленье
Открывает в нас Творца!

Время мчится, как на крыльях,
Стоек дух, но под конец,
Глуше, глуше марш к могиле
Барабанщиков-сердец.

На биваке, в битве ль честной,
Совершая жизни путь...

И взяла Мариам пророчица,
Аарона сестра, тимпан,
Иеговы Его Высочеству
Гимн воспела, за Иордан

Призвала за собою следовать,
Иегове ту песню петь -
В соответствии с тем, что сделал он,
И что сделает ещё впредь.

Вслед за ней населенье женское
Ликовало и всей толпой
Пело песнь про дела еврейские
И какой Фараон тупой.

***

«Пою Иегове, Он так высоко превознёсся,
С конями всех всадников Он в вод пучину поверг.
В Египет народ наш уже никогда не вернётся.
В жестокой борьбе...

Зима морозная крадется
И осени уже конец.
Снег падает куда придется.
Мы с милым идем под венец.

Ночью ударил сильный мороз.
И деревья в инее.
А я сижу с охапкой роз.
Смотрю в глаза мужа синие.

И эта стужа и холод .
Не охладит наш пыл.
На ложе мы утолим голод.
Хотя ужин еще не остыл.

В постеле согреем друг друга.
Заснем спокойным сном.
А утром разбудит подруга.
Напросятся гости в наш дом.

В разгар жатвы и сбора пшеницы
Неработающий назорей
В филистимском селе появился
Повидаться с женою своей.

На себе притащил он козлёнка
И сказал: «Войду в спальню к жене.
Для меня голосок её тонкий
Корабельных канатов прочней.

Гименей мне бессрочный дал пропуск,
Обязательством прочно связал»...
(А до пропуска, стало быть, просто
Он к девице в окно залезал.)

Тут отец на пути как собака
Неожиданно ставит заслон
(Филистимская рожа, однако,
Как от них натерпелся Самсон...

Что племя женское коварно и хитро,
Писали классики неоднократно.
На воровство оно идёт порой,
Вам сообщаю, господа, вполне приватно.

Крадёт покой и сон. Желанный ад
Оставим мы для юности зелёной.
Чужое счастье не несут в ломбард,
Но прецеденты есть намного приземлённей.

Суть клептомании избита и пошла,
Без Библии понять мотивы сложно:
Не просто воровство - взяла, ушла,
А так, чтоб с промыслом оно совпало Божьим.

В Писании читаем между строк:
Нельзя «всех лучше» род вести от...

Пророк всё видит как никто заранее,
С Саулом тоже – к бабке не ходить.
Настал момент в монарших ожиданиях
Народ заблудший взгреть и осадить.

Хвала царю, страна не обездолена,
Напротив, на подъёме.... А итог?
Когда энтузиазм народа подлинный,
Зачем тогда ему, скажите, Бог?

И молвил Самуил всему Израилю:
«Послушал голос ваших я старшин,
И просьбу, мягко скажем, не сакральную,
Греховную я выполнить решил,

Царя вам дал, как вы просить изволили,
Поскольку я для вас стал стар и сед...

Быть может, солнце в декабре
Не светит слишком ярко...
И, может быть, конец игре?
Закончились подарки....

Дороги серой полотно-
Ни холода, ни страсти....
Быть может, я допил вино
Придуманного счастья...

Фарфоровая кукла томится за стеклом,
И блеск её очей не радует теплом.
В ажурных кружевах, в жемчужинах больших
Спряталась душа от всех «своих-чужих».
Фарфоровая кукла в молчании сидит,
За каждым вашим шагом вновь пристально следит.
Глаза её стеклянные всё ждут чего-то, ждут…
Чего, сама не знает…а ходики идут…
Быть может, любит кукла кого-то из живых?
Быть может, знает тайны, сокрытые от них?
И может в сердце кукольном укрылась тишина?
Но кукла из фарфора безмолвна, как луна.
И в...

У осени особое лицо, с морщинами стареющего года,
Глаза ее слезами налила дождливая и грустная природа,
Предчувствием конца неукротимо мне душу наполняет краткий день,
Напоминая о неотвратимом финале жизни и отходе в тень.

Но ярких красок перезвон веселый, и запахов дождя водоворот
В душе рождают чувство новой и светлой жизни на пути вперед.
Все в этом мире, милый друг, неоднозначно, во всем сосуществуют свет и мрак
Наверное, чтоб оттенить прозрачно одно другим, яснее видно так.

A...

Двенадцать глав царь лез на пьедестал,
А на тринадцатой пришёл я к мысли,
Под чью б диктовку Книгу ни писал,
Но был тот жрец Давида ненавистник.

Самолюбивый выше всяких мер,
Пример другим в маниакальной злобе,
С овцой – сентиментальный лицемер,
Он и детей растил с себя подобьем.

Я про инцест речь даже не веду,
Круг для любви в дворцах настолько тесен,
Что все там друг у друга на виду,
И самовырождаются все вместе.

Все дети плодовитого царя
Родня по крови лишь наполовину...