Кон

Подари свою певчую юность
Мне на день, на единственный день,
Чтоб сыграл я на всех твоих струнах,
Так сыграл, что мозги набекрень.

Подари мне красу молодую
На один лишь единственный день,
Чтоб босую тебя и нагую
Я таскал по квартире везде.

Подари мне веселую радость,
Чтоб несла меня в небо, как конь,
Для тебя это - шалость и малость,
Для меня это - Вечный Огонь.

Прости меня мой страник одинокий,
И не смотри сердито так в глаза.
Прошу тебя поверь..что выбор твой -ошибка.

Пусти скорее рысью, ты коня..
И мчи в чужую даль и степи..!
Ищи свою судьбу..поверь она не я...
Не делай мальчик мой ошибку,
Поверь,что роковая стану для тебя.

Я люблю смотреть на небо,
На просторы глубоких широт,
За спиной с котомкою хлеба,
В даль идти, не встречая забот.

Я люблю вставать на рассвете,
Солнце встречать теплотою души.
Буд-то один я на этом свете,
Ты огонёк мой в груди не туши.

Я расскажу тебе тайну заката,
Легенду, про чёрные, лунные дни.
Как вновь озаряя небо раскатом,
Гроза освещает гниющие пни.

Я покажу тебе чёрные звёзды,–
Они порожденье белых теней.
Там, на болотах, где алые гроздья,
Кикимора-клюква губит людей...

Белокурые пряди метели распустились на землю,
В ветрах завертелись, словно тройка могучих коней,
Снег послушным котом, скрипя, нашу землю застелет,
Замурлычет к зиме с ненавязчивой песней своей.

Мороз величавый красавец, условья диктуешь свои,
Зиму холодом звонким все славишь, сверканием,
Покрывая деревьев стволы, удлиняя зимние дни,
В монотонном, холодном, и стабильном молчании

В одеяниях праздничных наша земля красуется,
В белоснежной шубе из снега, в морозы сотканной...

Тихо шумел камыш,
Гнулись под ветром деревья
У подножья седой Фудзи-ямы

Хорошо живет на свете
Пушистый медвежонок.
Что он будет есть зимой?

Антон-сан, Антон-сан,
Рис уже поспел.
- Я не обучен труду хлебороба.

Пока не грянет гром,
Крестьяне работают в полях.
Нелегко православным в Японии.

Оставим ненужные споры, Ямато-сан
Горы можно сравнить лишь с горами.
С чем сравнить Фудзи-яму?

Выпей ещё саке,
Древняя подруга молодости.
На кружке рисунок – цветущая вишня...

Прима.
Бутон нераскрытый.
Травинка по речке.
Секунда.
След с берега смытый.
Пушинка над свечкой.
Терция.
Долгие взгляды.
Мелок по асфальту.
Кварта.
Трепет лампады.
Узоры из смальты.
Квинта.
Моцарт смеется.
В озере кони.
Секста.
Радуга льется.
У сердца ладони.
Септима.
С вестью грачи.
Незаконченность слога.
Октава.
Выстрел в ночи.
И обратно дорога.

Аня – красивая чем-то,
Может, влюбился, а может, привык.
− «Анюта!», − зачем-то
И голос поник.

Нет, ты прекрасна, и ландыш весною
С тобой не сравнится по красоте.
И я замечаю, но только порою,
Что пламя твое не угаснет во мне.

О, девушка! Кто ты? Богиня, царица
И кони небесные уже тебя ждут.
Тебе только стоит росою умыться
Зарей осветить, в колесницу, и в путь.

Я хочу тебя видеть такой,
Словно ветер, резвящийся в поле.
И хочу я быть только с тобой,
Будто конь, что гуляет на воле.

Гриву мою ты рукою ласкай,
Из цветов, заплетая узоры.
По дороге, ведущую в рай
Полетим, забывая раздоры.

Я хочу тебя видеть такой,
Чистым, горным, бурлящим потоком.
Лепестком упаду в руку к той,
Что тогда полюбил ненароком.

Пусть, как лодку меня унесёт,
Иногда ударяя о камни.
Я растаю в руке словно лёд,
От дыхания теплого арни*.

Я хочу тебя видеть...

Ты бежал дождем,
Ты кричал стеклом,
Ты смеял на взрыд,
Слов не разделив.
Т ы пел песни мне
При туманном сне,
При полночном дне,
При глухой луне.

Я кричала "нет",
Я звала тебя.
Я пришла в ответ,
Только ты мне-"нет"!

Нет, мне ночь
Не смогла помочь,
Нет, не смог рассвет
Разбудить твой свет.
Нет, не смог закат
Утопить тоску
В восходящей мгле,
Да на радость злу.
Да пришли часы,
Да пришел мороз.
Только снег крутил,
Да терзал за нос,
Уводил в похмель
Последневный стон...

Бежит тройка удалая,
Бубенцов задорный звон
Разнося с собой по краю,
Скрытый инеем и льдом.

По сибирским белым степям
Держит путь она далек,
Запрягли их на рассвете
И погнали на восток.

Скакуны вздымают ноздри,
Ветра мерзлого хватив,
Снег искрится, словно слезы
В копнах густовласых грив.

Мчит стремглав, гонима стужей
Тройка вороных коней,
И по вольной-воле тужит,
А та тянется за ней.