Кон

Мы вершниками Бога были там,
Где сады желтеносные змеятся,
Погибших выводя к святым постам,
Доднесь на нас века смотреть боятся.

Звездами их проткнули небеса,
Под мертвым дуновением Борея
Мы вняли гробовые голоса,
Червей нешелковичных лицезрея.

Огнистых подводили нам коней,
Гермес тогда заравнивал дорогу,
По конусам немеркнущих огней
Стезя любая жаловала к Богу.

Элизиум пред нами отблистал,
Истаял Апокалипсис в подсвечных
Снегах, но пуст видений пьедестал,
Сервируют столы...

Чтоб вести рассказ спокойно
Спросим мудрецов достойно:
Кто же тайны нам покажет?
Кто нам о Таро расскажет?

Слышим голос мы Степана:
«Всё пошло ведь от цыгана»,
«Нет», - сказала Степанида, -
Это всё из Атлантиды!»

Говорит друид нам Рота:
«Карты все от бога Тота,
Чтоб себе прибавить веса,
Дал он их жрецу Гермесу!»

Да, история не сладость,
Говорить о ней не в радость.
Даже то, что было былью
Всё давно покрылось пылью.

Мы ж арканы вам покажем,
Об Иване всё расскажем,
Не по...

Страсть, безумие и слабость составляют содержание любви диавольской.
Иоанн Сербский.

Любовь замужней женщины – великая вещь.
Женатым мужчинам такое и не снилось.
Оскар Уайльд.

Никогда мы не бываем счастливы,
наше счастье – это лишь молчание несчастья.
Ренар.

Осень (Прелюдия)

***
1.0
Вполне осмыслить Вашу утонченность
По-видимому, смертным не дано.
Загадочность, искусством увлеченность,
Страстей таинственных пьянящее вино…
Такой Вы видитесь мне в этот день осенний...

Есть давно уже нечего, мозг оглодан, опухоль
после его съедения, приступила за самою себя,
доедала желудочков покрывало, плавала на
поверхности церебро-спинальной жидкости,
зависимы или свободны, буквы парили отде-
льно, друг от друга, не могли соединиться в сло-
ги, лишь точек стоги, громоздились, на поверх-
ности чаши, турецкого седла, кашей, а та о ком
не переставал думать, была целью мозговой
атаки, синела в припадке, пришлось окатить её
холодной водой из кадки, несмотря на это...

Ходят кони по двору
Сыты и умыты.
Им бы в зори на ветру,
Да ворота скрыты.

Им бы к речке на луга,
Да к живым колосьям,
Где бесшумны облака
Шёпот ветра носит.

Где сплетаются в одну
Зорьку дни и ночи,
Где сияние во тьму,
А из ночи зорче.

И по травке-мураве--
Рысью ли, галопом
Поваляться на спине,
Груз снимая скопом.

Ходят кони по двору,
Сыты и умыты..
Клонит к новенькому сну
Сено и корыто.

Великий ход страстной Седмицы
Дорога боли, мук, страстей
К чему удел Судьбы склонится
Ко царству Света иль Теней?

Добро, куда бы ни приходит
Струит чудесный, теплый Свет
Но Дьявол - всюду, рядом бродит,
Взмахнул крылами - Света нет!

У силы Зла - несметно войско
И злобы бешеный огонь
Он скачет нам навстречу бойко
Тот Черный Меч, тот Черный Конь

Греховного чернЫ знамена
Ряды без счета - несть числа!
Обман и ложь, измены, войны
Их тыщи тыщ - пороков Зла

Удары...

Снег, да снег, и ветер танцует...
Слышно, где-то, играет скрипка,
Белый конь во дворе гарцует,
В мире грёз, белоснежно-зыбком.

В мире вьюг - в серебре левкои,
Хрупкой розы под снегом трепет...
Лишь февраль тонкой скрипке вторит,
А зима звёздный иней стелет...

Абрис белых деревьев сада
Тронут кружевом снов волшебных,
Нитью бабочки шелкопряда,
Мир опутан, в сияньи снежном.

Снег, да снег, и ветер танцует...
Слышно, где-то, играет скрипка,
Белый конь во дворе гарцует,
В мире...

Уходили мы из Крыма
Среди дыма и огня;
Я с кормы все время мимо
В своего стрелял коня.

А он плыл, изнемогая,
За высокою кормой,
Все не веря, все не зная,
Что прощается со мной.

Сколько раз одной могилы
Ожидали мы в бою.
Конь все плыл, теряя силы,
Веря в преданность мою.

Мой денщик стрелял не мимо -
Покраснела чуть вода...
Уходящий берег Крыма
Я запомнил навсегда.

1940
Николай Туроверов

Ткань ветра поднимала над землёй упавшие за-
сохшие (пожелтевшие-покрасневшие) листья,
пыль и различный мусор, а ты благотворил, бла-
говолил бедным? давал взаймы господу? оду
пел или читал рэпа рэп, инверсий и аллюзий ст-
еп, постукивал, фалангами, костяшками паль-
цев рук, по крышке стола, (гроба), (лук ел, сыр-
ым или вареным, жаренным), (лоба)? а ступня-
ми отбивал трели, по паркету из ели (двуколкой),
сосной был ты или ёлкой? великий лошадник,
водил коней в садик или в поле...

Грозный царь Иван четвертый
Много в жизни начудачил:
Изувечил насмерть сына
И Казань завоевал;
И опричнину затеял
Против думавших иначе;
Переехал в Александров,
Лжестолицу основал.

Много девок перепортил,
Из родов боярских, славных;
Много раз опять женился;
Жен - в монастыри ссылал;
Притеснял и духовенство,
Всех - и правых, и неправых;
К англичанам жить просился,
Убоясь людского зла…

Этому царю бояться
Бога и людей пристало:
Очень много, душегубец,
Русских перебил людей...