Кому здесь

Оторванных листков календаря
бахромчатая пачка под резинкой,
холодных стёкол пресные слезинки
над белой колыбелью января.
За льдом навзрыд заплаканных окон
зима, иззябнув, слушает, нахохлясь,
сквозь половиц скрипучую рассохлость
дверных петель охриплый баритон…

Как филигранно-изощрён мой быт,
как он певуч, и красочен, и значим.
Как недоступен холодам собачьим
мой дом, бесценный баловень судьбы.
Глазурных плиток тёплый терракот,
как шёлк щеки в касании случайном,
в порыве нежности...

Ты красишь губы своей помадой
Мы взлетаем
Ее зовут Мадлен-Француженка

Растворение
Изящное бытие
И отсутствие...

Давайте жить сегодняшним числом.
Пусть прошлое нас больше не тревожит.
Зачем нам беспокоиться о нем,
Когда исправить ничего не можем?

Ошибки, совершенные вчера,
Укажут нам в день завтрашний дорогу.
Все лучшее в душе своей собрав,
Оставим в прошлом беды и тревоги.

Возьмем с собой из прошлого любовь,
Чтоб долгими, холодными ночами
Она согрела наши души вновь.
А ненависть оставим за плечами.

Надежду обязательно возьмем,
Что красила нам горечь серых буден,
И жгла...

Где раньше дуб огромный рос,
Теперь в траве лишь пень большой.
За свой могучий ствол и рост,
Дуб избран на паркет пилой.

Она врезаясь в его тело,
Жизнь забирала, даря ночь.
И от азарта вся звенела,
В опилки превращая плоть.

Жил на Земле дуб больше века,
В лесу нет дерева древней.
И вот по воле человека,
Стал полом в доме у людей.

Лишь пень диаметром огромным,
Напомнит, что жил великан.
Что пел скворец под его кроной,
Вернувшись к нам из дальних стран.

Что все не вечны и...

Он стоял, она шагнула мимо
В суету потока января.
Правда, ведь, знакомая картина?
Он подумал: «Может не моя»?

Может не моя… А сердце рвется,
Хочется догнать, остановить.
Вдруг любовью это все зовется?
Сам себе я не смогу простить.

И пока он думал, сомневался,
Суета вокруг все унесла.
Он в итоге без нее остался,
За нее осталась пустота…

Так бывает… Грустно, одиноко.
Если сердца зов не слышишь ты,
Сам себя накажешь ты жестоко…
Действуй по велению души!

Одно мгновенье на двоих
в воспоминаниях июня –
в нём дождь,
ласкавший летний зной,
и полдень
на губах твоих,
хранящий юный шум аллей;
в нём жар ладоней,
шёпот слёз,
прохладный полумрак волос,
пустынный блеск речной волны,
и сон безлюдных
длинных улиц,
отлитых в мятный
влажный воздух,
где ты выходишь на поклон,
и вечер
падает к подмосткам…

Всё та же боль и грусть тревоги,
сжимает сердце мне в груди.
Люблю я сельские дороги,
в родной, берёзовой глуши.

Там, где с высоких колоколен,
под сводом синих куполов,
торчат из башенных часовен,
концы увенчанных крестов.

Где из церквушек вечно- древних,
напевный слышен перезвон.
Иль в их наполненных молельнях,
поётся праздничный канон.

Здесь Русь без меры и без края.
Не потому ль ещё милей,
мне для души её святая,
синь необъятнейших полей?

Всё та же боль и грусть...

Не стоит делить эту осень на части,
Запомнится нам яркость красок аллей.
Я знаю, что я тоже буду причастен,
К тому, чтобы сердцу вновь стало теплей.

Когда листопад подойдёт подружиться,
Я думаю, стоит навстречу пойти.
Как здорово видеть счастливые лица,
Которые с нами идут по пути.

И в эти минуты, рисуя картины,
Сознание полнится мудростью фраз.
Нельзя жизнь чужую прожить по мотивам,
А только свою, только здесь и сейчас.

25.09.2015

Не дай Вам Бог заполучить всего сверх меры,
Не вовремя, с избытком в крайности и чересчур,
Гиперболически допустим и я верю,
Что на халяву нам дано лишь нечто, весь сумбур,
И даже если сможете его похерить,
Вам не удастся тут избегнуть нужных процедур.

Теряете порой вы то, чем дорожите,
И жаждете его с лихвой, довольно, через край,
А для себя в большом количестве храните,
Но, получая это, прячете и, как бы невзначай.
Не доверяя никому, то оцените,
Едва пришло к тебе оно, будь добр...