Колосья

Мятная слабость удушья в кремовом блеске разводов марта.
Пепельный стон расстроенной партии крыш ледяных.
Стучите, и вам откроются ставни цветных кустарников, листьев молочных, раскаты
душистого воздуха, розовощекие ветры, песни пастушьи вешней звезды, миг
изумрудной комы, просите, и вам воздастся сиреневым плеском,
янтарной смолой полдня, легкостью тени вечерней, проспектами
лунных дорожек сквозь красное пламя влюбленных сердец.
Так было и будет, пока есть надежда на что-то еще, кроме...

Оставил в стихе я свой голос,
Оставил в нём песню души.
Стихом сердце с болью боролось,
Стучало набатом в тиши.

О счастье любить сердце пело,
О солнце, о людях — о вас!
В них сердце светить вам хотело,
Согреть вас всех-всех, хоть бы раз.

Добра вам всем-всем я желаю!!!
Простите меня за грехи.
Что искоркой тусклой мерцаю,
Что были простыми стихи.

Я весь в них, всё время в них разный.
Скуласт, не велик и не мал.
Неистовый, как огонь страстный!
Я душу в них вам всю отдал...

Ну прости, - не пишется,
Так как сердцем слышится,
Ведь хочу лишь - Лучшее,
А не так, - по случаю!
Чтоб зарницей ахнуло,
Фейерверком брызнуло,
Радужною аркою
Удивило сызнова!
Колосилось в Темени
Северным Сиянием,
А в событьях Времени
Чистило б сознание!

О чём льёт дождик моросящий
На землю слёзы? О несчастных,
О тех, кому не повезло?
Или всем засухам назло
Несёт он влагу до земли,
Чтоб клумбы пышные цвели,
В полях вновь колосилась рожь?...
Об этом знает только дождь
И кто несёт благую весть -
Хлеб наш насущный даждь нам днесь!

В глубь, в степь, в стон, в рог – колокол перемалывает воздух,
колокол восточного вздоха солнца.
В лед, в ширь, в плавь – ставни небесные бьются о шорох
овсяных стоков тумана.
Как прекрасна надежда, дающая смерти отдых, как священна весна,
дающая мертвому взгляду колос,
согретый губами медовыми ветра-южанина. Изумрудные
лиственные костры, хороводы полян

в девственных красках, улья дождей с радужной вязью –
не дадут спокойного сна в молочных гробницах
зимы. Грозы вещают, гроздья...

ласки твои – лотос
кудри твои – месяц
мысли мои – птицы
в окнах твоих гибнут
окна твои – осколки
неба из лазурита

Я люблю чувствовать знойное эхо твоих шагов в воздушно-льняном халате,
в лилово розовых крошках заходящего солнца на подносе крыш,
где затерялись твои холмы, искать приметы тепла догорающего хвороста.
У побережья луны колосятся твои мечты, звездное кораблекрушение,
окропившее щепками серебра кроваво-угольный слог волны.
Я люблю скитаться по паутине влажных рубинов твоих...

Красное солнце по небу гуляет,
Землю и воду пеплом согревает.
С солнцем, с дождями леса зеленеют,
На поле хлеба колосятся, тучнеют.
Рады теплу и зверюшки и птицы,
Звонко поют, прилетая синицы.
Ласточка строит под крышей гнездо,
Чтоб было уютно, не сыро, тепло.
Ребята по лужам гоняют кораблик,
Запели в лесу зимородок и зяблик.
Зацы устроили бег на поляне,
Сорвали цветы и несут уже маме.
Подольше по небушку солце гуляй,
Радость теплом всем своим доставляй.

Вновь имперские амбиции
Процветают на Руси,
И мутант двуглавый, птицею,
На гербе опять висит.

Нет колосьев, больше солнышко
Уж не всходит над землёй.
Снова взгляд суровый, коршунов,
Распростёрся над страной.

Позабыли корни древние,
Бывшей Киевской Руси.
Вместо дружбы, единения,
Дань империи неси.

Потешаются правители,
Те, что были, и, что есть,
И народные мучители
Расплодились, что не счесть.

За корону всевлад'ычества,
Над мутантом что висит,
Чтоб прослыть на том...

Цянь – так я вижу прожилки огня в осенней листве, в плеске цикады,
в локоне спящей весталки.
Цянь – так поют водостоки весной, так скрипичный концерт ледяных родников
низводит усталость.
Цянь – одинокая стража любовника нежной зари, распахнутых крыльев моря,
радость
младенца, сосущего молоко небесной музыки облаков,
сладкие шрамы и бархат бронзовых стрел ночной охоты.
Цянь – иероглиф творчества – стихия свободоречивой страсти
в садах любви и ненависти.
Там, где рождается Цянь, не...

Ветер треплет паруса
жизни.
Там, где падала роса,
тризна.
Лик Иисуса с алтаря –
жертва.
В «снах» молитвенных, паря,
верьте.
Вечность вам дана Отцом,
Словом.
Станьте праведным ловцом
новых.
Шлите их и день и ночь
страстно.
Смуту тел гоните прочь,
властно.
Нет другого ничего,
слаще -
рвать безумство сорняков,
чаще.
Пусть останется один,
колос.
В нём услышишь: «Ты – мой сын» -
Голос.