Колокол чугунный

Не зазвонят, по мне в колокола,
Далёко церковь, где я был крещён.
Судьба в края, в чужие увела,
Здесь не по мне, не в наших храмах звон.

И не по мне, в моих родных краях,
В молитве молвит, поп: - « За упокой.»
И о другом, печаль в дождя слезах,
На землю выльет, небосвод родной.

Так быть должно, в нас время прекратив,
Смерть оборвёт, земной дороги нить.
И я без страха, в свой шагну обрыв,
Ведь мне своей, судьбы не отменить.

Вы помолитесь, в церкви православной,
За нас вкусивших...

Вновь ветра,дожди и холод
Загар замёрз на послелетней коже.
Хоть ягодами полон куст ещё,
Но солнце реже и тепло дороже.

Укутались в свои воротники.
И словно меньше улыбаться стали.
Темнее ночи,дни уж коротки
И шумно птицы закружились в стаи.

Опять она тихонько подошла,
И что то лесу словно шепчет в уши.
Чуть мягче краски,птичье пенье глуше
Так осень нам звонит в колокола.

Уколол мир остротой угла,
Сжав в тиски безжалостным законом.
И грустят в душе колокола,
Чистоты печальным перезвоном.

В дни свои упавшею звездой,
Я летел душой из-за Предела.
И мне жизни болью мир Земной,
В них колол, терзая моё тело.

И когда на боль душевных сил,
Стало мало, я взмолился к Богу.
И Его в молитве попросил,
Чтобы, Благодатью Он потрогал.

А в ответ мне неба тишина,
Затопила мир души мятежный.
И кричал я сердцем с мира дна:
-«Отзовись Господь, ну где ж Ты — где...

Время брошенных знамен,
время мыслей осторожных,
время радостей ничтожных,
век замолчанных имен.

Слышишь мерный перезвон?
Из прекрасного далёка
до тебя доходит он,
начинаясь раньше срока,

это по таким, как ты,
летней ночью полнолунной
плачут русские цветы,
словно колокол чугунный,

там, где вековые ели,
там, где дачные сады
васильки и асфодели
невозможной красоты.

Колокол могучий, своей речью в дрожь бросает.
Вся округа, присмиревши, слушать начинает.
Младший брат язык, во рту его болтает,
рёбрами могучими играет.
Между ними спор идёт извечный,
кто из них на свете вечней.
Ты мой старший брат истлеешь,
твой язык в веках бессмертен.
Толку что братишка младший,
если я, истлев, исчезну.
Будешь братец бесполезный,
не раззвонишь красноречью,
Сверху в низ, на всё смотря,
нет, мой брат, всё врёшь ты зря.
Услыхав тот спор напрасный,
верёвка...

Отзвенела... отгуляла...
Моей юности весна.
Не начать уже сначала...
Не вернуться уж назад.

Колокольчик звонче... звонче...
Мчится тройка лошадей.
Это жизнь моя несётся...
Всё быстрее и быстрей.

Море бьёт волной о берег...
Чайки вьются над волной.
А во мне душа и сердце...
Громко спорят меж собой.

Колокольчиков звон тише...
Громче колокол церквей.
Вздрогнут голуби на крыше...
Бьёт звонарь сильней... сильней.

Отыграла... отзвучала...
Песня... юнности моей.
Всё прошло...

В гранит закован Петербург.
Чугун мостов сочится влагой.
Покой соборов златоглавых
таит в себе столичный дух.

На глыбе – всадник именитый.
Взирает гордо он с высот
на Летний Сад, дождём омытый,
(в нём Зевс со свитою живёт)
взирает на мираж фантомов,
в хитросплетении фронтонов,
на важный вид колонн Ростральных –
творенья зодчих гениальных.

Атланты Северной Пальмиры
несут покорно своды мира
на перетруженных плечах.
Бледны задумчивые лица,
и отражается столица
в застывших...

Надоел я давно, всем и вся, всё равно, неба гул
не спасёт, а раздавит, чугуном и сталью опра-
вит, (уничтожит тебя), не хочу и не буду, забу-
ду, что было,не вспомню, всю историю в жбан,
на огон(ь), на молекулы, атомы, связи, разру-
шая и запахи вон(ь),снова всё, и в загон и стре-
ножить, флейты звуки итожат, и мелодии, лют-
ни и арфы, разлетятся в «стране» в виде сфер
разойдётся туман и опер и балетов начало, где
танцуют все звери, ведут хоровод и пришельцы
и прочая «у-тварь...

И года не прошло? и два? и битва
выиграна едва, скорее крах, опустошенье,
затменье чувств, души смятенье и бритва
и кисет, (е два), опять кружится голова
или кружение посуды, что мне сказать,
тебе, иуды, стоят все в очередь? гурьбой,
чтобы предать, поднимут вой, за серебр-
ом, в последний раз, здесь всё, израиль и
шираз, и сирия, и аргентина, и чили,
вспоминают сына, а кто забудет постам-
ент, литьё, чугун, дивертисмент, увесел-
ения проруха, концерт, сюжет притянут,
уха, не...

В глубь, в степь, в стон, в рог – колокол перемалывает воздух,
колокол восточного вздоха солнца.
В лед, в ширь, в плавь – ставни небесные бьются о шорох
овсяных стоков тумана.
Как прекрасна надежда, дающая смерти отдых, как священна весна,
дающая мертвому взгляду колос,
согретый губами медовыми ветра-южанина. Изумрудные
лиственные костры, хороводы полян

в девственных красках, улья дождей с радужной вязью –
не дадут спокойного сна в молочных гробницах
зимы. Грозы вещают, гроздья...