Колобки

На бережку тихой речки
Сижу на коряге.
Солнце блестит в волне колобком.
Кораблик сложу
Из блокнотной бумаги,
Пусть бороздит без руля водоем.

Без чувств и без мыслей,
В мирной усладе
Душою вдыхаю шепот Природы.
Хоть не нужно на то
Мастерства и отваги,
Но я понял, что Истина в классной погоде.

Стоит под ёлкой Снеговик,
И ростом Белый не велик,
Три колобка – все друг на друге,
И ровно столько на супруге.

И две уборщицы кричат:
«Где швабры старые торчат?»
А вместо глазок – угольки,
С нетвёрдой воткнуты руки.

И вместо носа у него, Скажите детки
Для чего, морковка воткнута его?

И рядом с ним торчит она,
И в талии она полна,
И знает, что любимый падок,
На них, на этих снежных Бабок.

На голове его ведро.
Чтоб мозги ветром не снесло,
Опасно в школьном том дворе...

Юрьев день, Рюрика неделя, делая шаг,
не забудь о втором, вторит ветер в трубе,
крик в небе, пролетевшей чайки, чайник на
плите, чай заварен, варенье на столе, стон в
проруби, руби лес, разбрасывай щепки,
пешки двигай вперёд, редок выигрыш,
доки забиты, крах близок, харей не вышел,
хорей не пришёл,………………………….
ширена реки не доступна птице, Тициан не
доступен тупице, ступай, путай следы,
скрывай искусство, которого нет, тень
оставляет свет, ветер не оставляет туч...

Коньяк в графине - цвета янтаря,
что, в общем, для Литвы симптоматично.
Коньяк вас превращает в бунтаря.
Что не практично. Да, но романтично.
Он сильно обрубает якоря
всему, что неподвижно и статично.

Конец сезона. Столики вверх дном.
Ликуют белки, шишками насытясь.
Храпит в буфете русский агроном,
как свыкшийся с распутицею витязь.
Фонтан журчит, и где-то за окном
милуются Юрате и Каститис.

Пустые пляжи чайками живут.
На солнце сохнут пестрые кабины.
За дюнами...

Носиком «курносым» ловит аромат,
И легко находит свой куриный «клад».
Глазки из гагата, алый язычок -
Лепесток игривый, это… (кто это?)
МОЙ ЩЕНОК!

Мой щенок картинка, мячик заводной,
Колобком наивным катится за мной.
Глазки как гранаты, носик пятачком,
Рад он познакомится с каждым язычком.

Мой щенок картинка, лучик золотой,
Быстроногой ланью мчусь я за тобой.
Львиная собачка, сын восточных грёз,
Вырастет отважным «легендарный» пёс!

Из книги «Японский хин» Памелы Кросс...

Да «коло» солнце, и вокруг него всё происхо-
дит, и кино, и время, события и слово, что по-
забыто, ново, и хороводит, слава и венки и по-
чести и наказанья, всё около, признанья,
свершения, вращенья, и причины и укоризнен-
ность, коррозия металла и вечный блеск и не-
рушимость, (алмазная слеза катилась) и золото
в ловушках накопилось, осталось лишь достать,
вода струилось и шурфы, драги, короба и бич,
он засучивший рукава, и холода и смерти не
боясь, за вечностью спускался...

Новыми руками, чистой душой, старыми ранами,
на регату с яхтами, парусами, горбатой доской,
по переносице, лучом, не сносить головы, всё ни-
почём, увернуться, чтобы остаться, на плаву жиз-
ни глоток, покатилась голова, ………..колобком,
обдуваемая ветерком, свеж, волна, (взахлёб крича-
ли, кто первый, по нервам), ничего что голуба,
лишь бы творила,………………………………..
и нас веселила.

Развивал способности к пространственному во-
ображению создавал мысленные образы, строил
узоры, рисовал математические картинки, зазоры,
ликвидировал гипотетическим ластиком, как ком
или колобком, катился, на весь мир, дивился, де-
лал неожиданные и счастливые находки, serendipi-
ty, Петя любил это дело, карьера, его шла в гору, и
спускалась вниз бежала, а его лицо, Пети, сверкало,
лыбился, гад по делу и без, как будто бес в него все-
лился, или ангел шептал на ухо, а он веселился, от...

Вечер, трамбовал пространство, в этом и было
его убранство, заполнил громадный зал, до, пре-
дела, не видно ни зги, где прело пространство,
время, организовалось, андрей, одевал, накру-
чивал, на свою основу, спиралевидно, станови-
лся новым со старыми дырками, быстро, быст-
ро, терял массу, антигравитацию маслил, на хл-
еб намазывал, (разрывал слова, переносил, од-
ним словом хамил), за обе щеки наяривал, веч-
ерний туман, обрастал грязью был слегка пьян,
разжигал в груди своей пожар...

Я так устал по гулким залам музеев сумрачных бродить.

И вдруг решил...Тирольский замок необходимо посетить.



Но больше в сумку с плоским донцем, не лезет, сколько ни пихай.

А у автобуса японцы, с своим извечным словом ХАЙ.



А мне не терпится до дрожи, как будто у меня горит,

И гид на колобок похожий, все по немецки говорит.



Но вот и замок в ярком солнце и в небе облачный прибой.

И всюду юркие японцы таскают мыльницы с собой.



Но то, что издали вздымалось...