Коликов

Его совсем я не ругал,
Но, видно, просто испугал…
Он в огороде грыз морковку.
С испуга показал сноровку -
Так улепётывал по грядкам,
А я следил за ним по пяткам.
Люблю его – хороший очень
Пушистый, маленький комочек.
Смеялся я над ним до колик.
Домашний, рыжий, милый … (КРОЛИК).

Понятное дело, что Он не святой
Что делал огрехи… на зависть вандалам
Но стоит ли… в раз… очередной
Вести себя, так, как достойно шакалам
Зачем?.. и кусать… и пинать… коль лежит
Поверженный колосс… в усталой столице
Имейте же «Братцы»… свой СОБСТВЕННЫЙ стыд
И совести… собственные границы
Ведь тот - кто придёт не захочет решать
Проблемы, что душат сейчас мегаполис
Ему будет важно… лишь власть испытать
До чрева, до шеи, до мозга… до колик

Ошалев от мороза, ветер
всё метался по переулкам,
всё искал, где ему согреться
и мечтал, видно, об одеяле.
Обжигал он прохожих, при этом
данный ветер гудел так гулко,
так похож был шум на эстетство,
что к нему я был не лоялен.

Сам замёрз, а тут этот нытик,
надоел мне почти до колик,
я его б об коленку ударил
и засунул бы прямо в печку,
но гоняться за ним - убыток,
не пымаешь его тем боле,
может завтра мне на сазандари
он сыграет в другом местечке.

Пусть живёт....

Сегодня лучик шалунишка
Меня до колик рассмешил.
На чёрных в клеточку штанишках
Он выжечь дырочки спешил.

А я ловил его ладошкой.
Он ускользал. Я вновь ловил.
Взлетел вдруг лучик, словно мошка.
Сел на картину. Пошутил!

Теперь скользил он по картине.
Ударил ловко я его.
Картина рухнула! Я мину
Для мамы скорчил. А? Чего?

И рассмеялась громко мама:
«С лучом ты весело играл!
Нашкодил сам. Сам вешай раму!»
Жаль, шалунишка убежал.

У Медведева очень большая амбиция.
Он очень даже большой реформатор.
Вместо милиции будет полиция.
Хочется просто ругаться матом!

Медведев способен смешить до колик.
Возможностей для реформ немало.
Вот, скажем, заяц. Пусть будет кролик!
А волка теперь назовём шакалом.

Давай, Медведев, народ кошмарь!
Пусть президента заменит царь!

Но только, Дмитрий, не забывай,
Что был расстрелян царь Николай!
И не помог ему полицай!

Идиотизм всех этих реформ
У нормальных людей может...

Известный исцелитель, костоправ
На кролика уставился удав:
"Я вылечу тебя, мой милый кролик,
От съеденных тобой колючих трав
Не будешь впредь ты мучиться от колик,
Забудешь вовсе про зубную боль,
Ты только подползти к тебе позволь..."

Ушастый, позабыв про всё на свете,
Дрожал в зубоврачебном кабинете.
Удав съел кролика, помог ему на деле,
Хоть зубы у того и не болели.

Смягчи, о боже! гнев твой ярый,
Вины души моей забудь;
И молний уклони удары,
В мою направленные грудь!

Престани в тучах, в облистаньях
И в бурных пламенных дыханьях
Являть, колико суд твой строг;
Пролей надежду в грудь унылу,
Яви свою во благе силу
И буди в милостях мне бог!

Стрелами острыми твоими
Мне сердце всё изъязвлено
И, раздираемое ими,
Горит, как в пламени, оно;
Свои счисляя преступленьи,
В стыде, в болезни, в изумленьи,
Смыкаю я смущенный взор.
Нет предо мною света...

Когда-то я была не совсем послушным ребенком,
Смешной малюткой с волосами цвета кармина.
От подружек старалась держаться чуть-чуть в сторонке,
Читала запоем сказки под кустом жасмина.

И упрямо твердила маме, что курносый кролик
Опять от Шляпника на чай прислал приглашенье.
Мама смеялась над этими сказками до колик
И давала для моего кролика печенье.

Под чудесным жасмином жизнь протекала иначе.
Взрывались мечты и сердца, возникали царства.
В том мире девочки никогда...

Маленький мальчик отчаянно спит.
Дергает волосы, учит иврит.
Двигает телом, отчаянно стонет.
Маленький мальчик точно утонет.
Под одеялом запястья его,
Вот бы коснуться, да, блин, никого…
Маша в селе, одноклассники в поле,
Мальчик от скуки висит на заборе.

Девочка Лиза по скверу идет,
Скучно, противно, в любви не везет…
Вдруг на заборе увидела диво:
Мальчик висит, равнодушно и криво.
Девочка Лиза неспешно прошла,
Взад, поперек, вправо, влево на шаг,
Медленно, скромно спросила...

День дураков, как промокашка,
Для простаков, и кто с умом,
Мир для кого-то вверх тормашкой,
Кому-то под прямым углом.

Кому сей день лишь раз в году,
И он до колик насмеялся,
Иной, как семя в борозду,
Упал и навсегда остался.

Другой же, в праздник дураков,
Узнает сам кто он таков.