Колес

Бьются в рельсах километры.
Монотонный стук колес.
За окном резвятся ветры.
Брызнет дождь капелью слез.

В мире спящего вагона
Тамбур – жизни уголок.
От перрона до перрона
Виснет в нем табачный смог.

Здесь бессонными ночами
Поездной толчется люд.
Поезда за поездами
По путям стальным снуют.

Поезда за поездами.
Это – свой, особый мир.
Расставание с мечтами
И надежд свершенных пир.


Поезда за поездами
Мчат на север и восток.
Расстояния меж нами.
Каждой встрече новый срок…

КружИтся прялки колесо,
Слегка стучит веретено,
Плетётся жизненная нить…..
Что мы вплетаем в свою жизнь?
Любви кудель иль страхи быть?
Веселье, смех иль боль нам не забыть?

КружИтся прялки колесо,
Слегка стучит веретено,
Уже напрядено полно!
Сотки ковёр своей судьбы,
Побольше света наложи!
Вплети улыбки яркий луч,
Удачи солнечной добудь!

КружИтся прялки колесо,
Слегка стучит веретено,
Что нам дано, что суждено?
Что захотим, то и вплетём!
Своим всегда идём путём...

Колёса… колёса… колёса…
Обломки мечей и забрал…

Вот жизни кусок откололся…
А я даже – не подобрал…


И это хрустит не печенье.
Разлука хрустит на зубах.
И век – не имеет значенья.

Мы рубимся в полный размах!…


Послали всех ангелов на хер.
Родню разделили… друзей…
Такой вот у нас амфибрахий.
Такой
пятистопный
хорей.


Колеса…
колеса…
колеса…
Визжит - то резина, то сталь…

А дева Мария на сносях…
Но всем сейчас не до Христа!


Скажи мне – что я тебе мерзок...

Сегодня траур –
Продаю я друга…
Нет, сорри –
Я друзей не продаю.
Скажу Вам так,
Я от машины избавляюсь,
Ее подругой лучше назову.
Да, мало ли сменил
Капризных штучек,
По жизни, как по трассе,
Пролетал - давя года.
Девчонку с длинным носом,
Я сменил на супер ноги,
Модель на блеск
Оливковых очей,
а дальше были –
пышки, недотроги,
одна другой,
и краше, и милей.

И вот сегодня – ты моя подруга,
Стоишь тихонько у окна,
Бензин – твой завтрак, на обед
И ужин,
Наряд – колеса...

она же Йогиня или Богиня.
Это уж как кому глянется.

Современная баба Яга при делах и заботах всегда.

Есть избушка, у бабушки нашей. Может быть, даже и не одна.

И метла у неё под рукой. И совочек, с ведерко, такой.

Ну, а что? Не везде с пылесосом, управляться ей надо порой.

Муж родной её любит, лелеет.

Хочешь вдаль прокатится? Сумеет

Сам своими руками создать,

На колесах домишко. Эх, знать,

Что-то есть в русских сказках про нас,

Про простых женщин, смеющих глаз...

Километры, мили и версты,
Не меняют сути названия.
Пуcть идут тяжело и непросто,
В них надежда моя и призвание.

Изнасилованная перекрестками,
К горизонтам стремится дорога,
Извиваясь бетонной коростой,
Их осталось еще очень много.

Иные в путь пускались, как придется,
Ночевки разбивая под мостом.
И самым непонятливым найдется
Семифутовый спальник под крестом.

Закаты и восходы режут карты,
Сменяя часовые пояса.
Перемешались финиши и старты,
Срываясь с запасного колеса...

Наша жизнь, как арбы колесо.
Через кочки, бугры и ухабы,
через многие «если» да «кабы»,
через вешки минут и часов
наше время несётся куда-то.

Наша жизнь – это сказочный сон,
недосмотренный мною когда-то –
не по теме и не в унисон.

Наши годы – круги по воде,
что рисуют опавшие листья.
Это – путь, что по жизни не выстлан
никому, никогда и нигде.
Наша жизнь – это память былого,
и великое счастье любить.
Это – мысли, и дело, и слово,
что связала хрустальная нить.

Наша...

Возмездие неотвратимо,
Не напрямую, но всегда.
Колеса вертятся незримо,
И за виной идет беда.
Не палача настигнет мука:
Отсрочит рок удар, смеясь.
Отмстится детям или внукам,
И кровь дурная хлынет в грязь.
И потому не так жестока
судьба порою к палачам,
что именно по воле рока
дана им рукоять меча.
Но жадность, подлость и измена –
Пред Господом всегда вина.
За них не златом платят цену,
Одна лишь смерть за них цена.
И тот, кто всем несет мученье,
Внимает глас подземных плит...

Мы знаем - винт придуман Архимедом,

Спирали часто видим мы вокруг.

Изобретатель колеса неведом,

Он просто на ребро поставил круг.

Винты меняли землю в разном виде,

И колесницы наполняли степь.

Но чьи глаза хотел бы я увидеть -

Был человек, который создал цепь.

А кто-то крутит колесо арбы, а где-то слышно пенье муэдзина.
А по реке плывут полны гробы по Лете в бездну, с миром что едина...
Не надо слов, не надо горьких ля, не пойте песни в храме златоглавом.
В шкафах одежду ест не моль, а тля – история, и мы кричим ей: «Браво!»

Перемололи кости жернова, развеяли по сторонам, по свету.
У мирозданья есть на всё права, и даже на горящую планету.
Она пылает сотни лет в аду, всё корчась муки рая принимая,.
А мы играем с боженькой в балду и мечемся от...