Когда Земля ещё

Господи, сколько ещё мне нести
Крест на себе свой смертельный?!
Терпенье собрав и веру взнуздав,
Его донесу я до цели.

И сброшу затем с обрыва судьбы,
И встречусь с Тобой и воскресну…
Господи, как до Голгофы донёс
Ты крест Свой, ведь он был железным?

Нет, он был чугунным от наших грехов!
Откуда в Тебе столько силы?!
Господи, я донесу до конца
Свой крест, с Твоим несравнимый!

Вижу радугу после грозы,
две дорожки хрустальной слезы,
и мерцание лунное в них,
и слияние теней двоих,
вижу звёздный волшебный наряд,
слышу песнь соловья, слышу сад,
тихий шёпот у тихой воды,
и на волнах багрянца следы,
что рассыпал ушедший закат,
как на зеркале искры горят.
слышу, вижу и чувствую всё,
я люблю тебя, что же ещё.

Я помню себя змеем, вьющимся между гладких ног Прекрасной Евы.

Я помню, как скользил по её тёплым и мягким бедрам; заползая на них сворачивался там клубочком, пытаясь согреться.

Я помню её груди, большие и печальные, которые свисали почти до пупка.

Я помню вкус её молока, мягкий и нежный, он навевал мне еще более давние воспоминания, когда мать-земля породила меня.

Я помню раскаленные камни, тёплые потоки, которые обволакивали меня внутри утробы.

Я помню ужасный холод, когда меня...

я горсть земльи своей
я гость и только
в кровьи моей тисячи скорбьей
в глозах боль казньЁнной истории - недостойного потомка

я горсть земльи своей - я гость и только
господь в уста мои вложил любовь и горько,
она и в сердце, но што церковь без колoкольного звона
иль колокол без церквьи, душа моя колокол - язик еЁ дан для стона

я горсть земльи своей - я гость и только
в руках моих судьба данная от бога
и я молюсь - молюсь штоб данная дорога
не оборвалась для земльи моей без прока...

30 лет. Надо быть серьёзней,
Говорят, будь умней в 30 лет!
Этой осенью сырой, промозглой,
В прошлый век я беру билет.

Ставить крест на мне ещё рано,
Но торжеств всё равно не хочу.
День рожденья справлять не стану –
До Хабаровска прокачусь!

Выпьем с милой в кафе по чарке,
Я к ней чувства сквозь годы пронёс.
А потом погуляем по парку
И поднимемся на Утёс.

Будет тихий вечер осенний,
А я радость в него принесу,
Потому что здесь жил Арсеньев
И печаль, здесь убили Дерсу.

И...

Настолько что-то важно,
Насколько нужно это.
Не в темноте мне страшно.
А жить не зная света.

Не всё что непонятно,
Загадочным бывает.
Не каждый просто внятно,
Своё нам обьясняет.

Полезное приятно, бывает не всегда.
Порою оно стОит, нам очень много сил.
И тем оно ценее, чем больше в нём труда.
Когда в него ты сердце и душу всю вложил.

Я полдень жизни встретил.
И проводил давно.
Но всё ж, ещё не вечер,
День, смотрит мне в окно.

Настолько что-то важно,
Насколько ценно нам...

Вот ещё один поезд уносится вдаль,
На душе и печально, и грустно...
Расставаться порою мучительно жаль,
Это самое трудное чувство.

Спите все, кто устал от сует и невзгод,
Кому почва вдруг стала постелью.
Знаю я, что наступит на горло мне год,
Когда тьму назову колыбелью.

Эти мрачные мысли в суровой судьбе
Я поставлю себе в укоризну...
Улыбайся почаще жизни
И она улыбнётся тебе!

О, сколько ходит по Земле всех тех,
Кому от Бога есть уж наказанье,
И сколько их родится в этот век,
Кому земное предстоит страданье.
Смотрите пристально и мудро в этот мир,
Вы видите: пристрастье торжествует,
Земля – греховный стол и правит пир
И в том застолье все почти ликуют.
Падение Земли – для многих Рай,
Падение Земли – пир, несомненно,
Падение Земли… но, выбирай:
Там или здесь. Берут, увы, что тленно.
Вперед не смотрят, заняты собой,
В сиюминутном жаждут утешений,
Идут за...

…В то время я ещё не знал,
что Ты меня любовью влёк,
но я себе извлёк урок
и в скорби лишь к Тебе взывал.

И Ты всегда мне помогал,
и радость в сердце мне пролил,
а я Тебя ведь не любил
и славы для себя искал.

Среди своих мирских друзей
я время попусту терял,
прости, ведь я тогда не знал,
что в мире нет Тебя верней.

Ты – Бог, Спаситель Дивный мой,
ты – мой источник и итог,
я проживу свой жизни срок
с единой мыслью – быть с Тобой.

Я раньше ещё сомневался,
жена ты мне – иль не жена?
Но в чувствах своих разобрался
за красным бокалом вина.

И вот, закурив сигарету,
где пламнем мерцает война,
я вышел в палящее лето,
где правит свой бал сатана.

Пройдя по огнивам пожарищ,
сбивая струящую пыль,
я видел лишь пепел пристанищ,
да в хлопьях горелых ковыль.

Свернув у палёной рябины,
проткнувшей костьми небеса,
я вышел к просторам разливов,
где бога сияли глаза.

- Ну, здравствуй! – наверное, это
для сердца...