Когда ты и вправду полюбишь

последний шелест листьев
услышу я сегодня.
последний раз в руке своей
держу твою ладонь.
я вижу взгляд твой,
но он какой-то не такой.
он мне напомнил пустоту.
я вижу в нем далину,
я вижу в нем пустыню.
но нет тепла,
что раньше мне дарила.
последний раз той осенью
тебя я видел.
и в первый раз так сильно полюбил.
расвет шептал тогда,
закат меня просил.
верни ее! верни!
ослушившись природу,
ослушавшись себя,
я переиграл судьбу,
но проиграл тебя!

Жили-были бобр с бобрихой
В заводи завидно тихой.
Запасали впрок кору,
Ветки, стружку и траву,
Чтобы зимними ночами
С полными спать животами.
Лучше сытостью томясь
Ждать весну, не торопясь,
Чем придумывать диету,
Отослав гурманство к лету.
Этой думою они
Наполняли жизни дни.
Надобно сказать: бобриха
Знала сколько стоит лихо
И заставила бобра
Видеть, как она добра,
Как она его лелеет,
Всюду за него радеет,
Не жалеет для него
Красноречья своего.
Её ценные советы
Были ею же...

Ты в мыслях и моих мечтаньях, любовь моя, судьба моя...
Но не хватает мне дыханья, признаться что люблю тебя.
Когда я твой услышу голос - меня бросает прямо в дрожь.
Твой взгляд поймать я так пытаюсь - но вот боюсь не так поймёшь.
Я так хочу тебе признаться в любви своей, но нету сил...
Ах, если б ты в меня поверил, и еслиб ты меня споросил
То я б тебе раскрыла душу, и чувства выплеснув свои
И мне тогда бы стало легче от безответной, от любви.
Быть может ты в меня поверил, с души бы...

Мой милый, слышу голос твой
И сердце оживает.
Я не люблю тебя. Ты - друг.
Душа об этом знает.
Но сердце не смиряется
С таким моим решеньем:
В груди стучит, как тамбурин
Назло всем соглашеньям:
Как твой услышит баритон -
В груди моей поёт чарльстон,
И под затейливый мотив,
Танцует, душу не спросив.

Но видно этого ему
Бессовестному мало.
Чуть погодя оно уже
Стучать чечетку стало.
Уймись! Прошу! - душа кричит-
Не для тебя он "милый".
Он только друг, хороший...

А на улице дождь,и мне хочеться плакать.
Ничего не вернуть, и то время ушло.
Те минуты когда были мы с тобой рядом,
Ты поверь - без тебя мне совсем не легко...

Не понять, не простить, на душе только горечь,
Растекается яд по сосудам моим.
Нет, ты лучше молчи. И не надо щас спорить
О минутах ушедшей под землю любви...

Виноват во всем ты, да и я виновата
Не смогли сохранить ту частичку тепла.
И за чувства мои на душе лишь досада,
Растворюсь я из жизни уже навсегда....

Ну зачем...

мне бы песню услышать,
чтобы сердце забилось сильнее.
на мгновенье застыть
каплей счастья небесной воды.
разум просто молчит,
от любви твоей только больнее,
и не важно теперь,
мне уже не уйти от беды…

мне бы ветром лететь,
подо мной беспросветная пропасть.
не увидишь меня…
не кричи, не зови, не ищи…
словно время стоит,
и понять это всё – невозможность.
почему же всё так?
только вечность кричит – трепещи…

мне бы мысли полёт,
а не страшная кара паденья,
про обиды забыть...

Симферополь, поезд, мы прощались,
Слёзы назревали на глазах,
Аленькие губки надувались,
В горле пересохли все слова.
«Первого меня ты полюбила?»,
«Жар души лишь мне ты отдала?»
«Одного меня в душе хранила?»
Не смеши, лгала ты мне, лгала!
Милая, запомни эту фразу:
Чувствами не надо торговать.
Ты уже заранее всё знала,
Так зачем меня обманывать?

Нелюбимая женщина - праздничный ужин,
И цветы, и косметика – это всё зря.
Ты похожа на дождик, уныло-ненужный,
Тот, что льётся тридцатого декабря,
На те ёлки в торговых рядах, что не проданы,
Хоть уже и прошла новогодняя ночь,
На постыло-убогую сельскую родину,
От которой бежит её молодость прочь.
Как хотела ты рядом со мною согреться,
Опереться, укрыться за мужское плечо!
Стыдно мне за себя, за холодное сердце,
За ушедшие годы, за что-то ещё…
Я не вздрогну при звуках чудесного имени...

Какафония звучит наружным звуком,
Но гармония приходит изнутри…
Поместилась в квадратуру жизни круга
Та реальность, что считается на три.

И качает этот маятник подспудно,
В шум дорог вписалась ласковость сирен,
На просторах перекрёстков очень людно,
Свет из окон красит тени старых стен.

Шум по стеклам проникает в дрёму,
Как лунатик, пробирается во тьме,
Фейерверком отогнав от сна истомы,
Да и кошки в громких сплетнях о судьбе.

Какафонию пока не отменили,
Изнутри звучит понятно...

Прошла любовь, прошла гроза,
Но грусть живей меня тревожит.
Еще слеза, одна слеза,
Еще - последняя, быть может.

А там - покончен с жизнью счет,
Забуду все, чем был когда-то;
И я направлю свой полет
Туда, откуда нет возврата!

Пусть я умру, лишенный сил,
Не все кончина уничтожит.
Узнай, что я тебя любил,
Как полюбить никто не может!

С последней песнею любви
Я очи грустные смежаю...
И ты мой сон благослови,
Как я тебя благословляю!