Когда оставите

Я разобью песочные часы
чтоб прошлое ушло без опозданья
Я уничтожу память о тебе
Но все же поцелую на прощанье,
И смотрит мне другой сегодня в след
цветами мои косы украшая,
А память сново, вдруг , включает свет,
и вновь, и вновь, я о тебе мечтаю.
Но не вернешь того, что вдруг ушло,
и не найдешь того, что потерялось,
меня любил, но это так давно,
лишь фотография помятая осталась.
Любовь и ласки дарит мне другой,
но не осушит он разлуки слезы,
меня любил, тогда ,когда был мой...

Пусть пройдёт сколько хочешь ночей.
Пусть сравняются ночи с рассветом.
С каждым днём всё сильней, горячей
Я люблю тебя - помни об этом.
Пусть порою меж нами стена.
Пусть так трудно друг к другу прорваться.
Без тебя я навечно одна.
Ах, как трудно одной мне справляться.
И тебе тоже там нелегко.
Без меня одному оставаться.
И пусть будет нелегким наш путь,
Но мы сможем с тобой повстречаться.

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

В теплый вечер, в тиши, у костра
я сидела, глядя на море,
а со мною цыганка одна,
мне гадала на счастье и горе...
Утерала я слёзы свои
и смотрела ей в грустные очи,
счастья нет мне ни в чем, и в любви,
а цыганка врёт, хоть не хочет.
В далеке же романс зазвучал,
расцвели цыганские пляски....,
мой костер, как свеча догорал
а сердце хотело ласки.
В даль умчалась кибитка их,
я одна осталась у моря.
К чёрту всё, бог меня простит,
утоплюсь ка , я , братцы ,с горя!
Чья - то сильная...

Ты можешь ничего не говорить,
Всё сказано бездонными глазами,
как сладко телом можешь ты любить,
Снежинкой тая под красивыми словами...

Как поднялся ты выше жалких чувств,
Презрев в душе усладу откровений,
Для всех оставив дерзкие "хочу...",
Отдавшись воле сладостных волнений...

Ты позабыл про безмолвный рай
И не выходишь за границы круга,
Тебе неведом этот нежный край,
Где все победы только друг для друга...

Теплу души двух любящих сердец
Предпочитаешь холод...

Исчезают очертанья зданий,
Скрытые от зрения туманом.
Утреннее зыбкое сознанье
Тщетно чертит схему новых знаний.
Образы размыты сизой дымкой.
Верен лишь остался путь касаний.
Движешься в пространстве невидимкой
Между тусклых мутных очертаний.
В сером сумраке неведомые звуки
На сердце оставят отпечатки.
Затаились где-то в промежутках
Памяти знакомые загадки.

Сон дышит легкостью ветра,
И в ночь убегают дороги…
Это грустно прощаться с миром,
Но слепы все наши боги.
Игра начинается в полночь,
А утром мы на пороге,
И под теплом рассвета
Сердца не знают тревоги…

И души, сквозь синие дали,
Летят к рассыпанным звездам
Наверх, к небесам печали,
Чтобы пролить свои слезы.
Земля на нас кинула сети
И все для нас стало родное,
Но нам суждено на рассвете
Оставить земле земное…

Эта боль... она не первая,
Было много других. И больней
Была та, что оставила вечность
На месте моих друзей...

И теперь все потери режут
Мое сердце, как навсегда
Я прошаюсь... И сам же в вечер
Ухожу на дно вечного сна...

Идём под проливным дождём
С опущенным зонтом...
Идём с тобой вдвоём,
Любовью ослеплённые, как сном...
Нас видя, даже небо плачет,
Незная, как поступить иначе...
Даришь прекрасный букет лилий –
Не веришь, что вечных нет идиллий.
Поверь, любимый, скоро всё пройдёт.
Любовь нас сопровождать устанет и уснёт,
А нам оставит лишь стремление:
Забыть все наши отношения.

Твои глаза блестели ртутью,
от блеска лезвия ножа,
но ты была на перепутье
и нож в руке твоей дрожал.

Ты обняла меня за шею
и снизу вверх вонзила в грудь
всё полотно, не пожалела,
и я не смог уже вдохнуть.

А ты оставила внутри мне
клинок, свалившись на ковёр,
и не казалась мне противной,
противен был наш разговор.

Сейчас я лёгкий и прозрачный,
мне любопытно, почему,
ты на ковре и тихо плачешь,
а я тебя не обниму?