Кофейная гуща

Мульти-D безопасность, как управлять сложны-
ми системами в современном мире, (информа-
ционной среде) поле или сказка, о свободе воли.
Подчинение жизненных циклов сложных инже-
нерных объектов, всё об этом, («улитка на скло-
не»), (фудзияма?) восходящего солнца яма, кто
заполнит пространство, раскачиваемое тенью,
солнечным светом, полостей пустота, в этом,...
Поля, частицы, атомы, молекулы, вещества,
(живые и мёртвые), взаимоотношений, взаимо-
проникающий каркас,(матриц, матрёшек...

Селена на прогулку вышла
Над кронами лесных перин,
И лес колышется чуть слышно,
Ночной долины властелин

Рисует красками природа,
Макая кисти только в синь,
А бездна задает погоду
Для Звезд - небесных берегинь

И лунным инеем на коже
Растают в гуще темноты,
Рассеются следы прохожих...
И вы вдвоем: лишь Лес и ты

Ночной озноб притихших листьев
Не потревожит птичий сон,
До предрассветных пересвистов.
Одни шпили высоких крон

Волнует зарево заката,
Впуская в легкие Земли...

Менял местами, хочу и хотел бы? Или они шли
рука об руку, поедатели лотоса и возделываю-
щие поля погружений в ленивую праздность,в
безвольное забытьё? Сохранял великий покой?
ничего неделанья или деланья по указке, пря-
мой и свыше? Жил чуть дыша? («Кто кричал те-
бе, ша? Или говорил в полголоса?») Или полной
грудью? По пересечённой местности, преодол-
евал препятствия:бега силы, великого предела,
(тайдицюань), смело или осторожно, трусливо,
входили в свет серьезно или игриво...

Относительность добра и зла, зло рождающее
добро и добро рождающее зло, что лучше, бла-
гих намерений? гуще, дорога в ад? судьбы про-
менад, речь не идёт об абсолютных составляю-
щих, (фашизме, сатанизме и других), отделяющ-
их и приближающих к истины, а не понимать,
что правое полушарие, оперирует образ и депр-
ессию, а левое, слово, число и эйфорию, приск-
орбно, что дробно и что цело, сложную систему
неумело разделили на части, не постигнуть её
сути (...............)? муть мути...

Возле площади, у церкви,
Где пожарки каланча,
С красной крышей островерхой
Дом уездного врача.

День задался как обычно,
Никуда врач не спешил,
Саквояж собрал привычно,
Совершить обход решил.

Он степенно отобедал,
Обойти хотел больных,
Свежие купил газеты,
Навестил своих родных...

На дворе уже стемнело,
И расправлена кровать,
Быстро время пролетело,
Врач собрался почивать...

Но тревожно затрезвонил,
Колокольчик у дверей,
Есть ли кто-то в этом доме...

Зачем ты его убил Вова, к кресту прибил и на мор-
оз, израиль лучше, снега нет, мысли гуще и не надо
плакать, принесение в жертву, так и мы ведь наверно
каждый убиваем в себе однажды, раскаиваясь, льём
слёзы, уча (учим других, как лучше) участь свободы,
иисуса варавву, любим, даруем ему жизнь, а сами мо-
лоток в руки, медные гвозди, принесём грозди, при-
думаем потом молитвы, раскаемся, ложью увиты,
из окна смотрим, на своих рук, дело, наблюдаем ум-
ело, линогравюру или зарисуем...

«Как зовут твою подругу?» - спросишь ты меня.
Я отвечу: «Просто ОСЕНЬ. Лучшая она»
И скажу, что не обманет, даже не предаст
Что зову её я часто, но приходит раз.
Раз в году она приходит, кофе «погонять»
Любим утром мы на гуще с нею погадать.
Что нас ждёт в дне грядущем, как нам дальше быть
Веселимся и хохочем. Нравится нам ЖИТЬ!
4.08.2013

В потоке царственного света
Ты глубиною обовьешь меня.
Ты вьешься вкруг меня,
как змей, обвивший чашу.
И чем плотнее обвивает змей,
Бездоннее не иссякает чаша!
То жизнь есть наша.
Она тем гуще, чем тяжелее…
Змей подбирается к краям и жадно пьет,
Но высота воды растет
и хлещет через край из чаши.


Так, припадаю я к огням твоим,
И трепетная гибкость током бьет.
Касаясь твердости твоей,
Я ухожу на дно,
Дна нет! Но есть портал в иное измеренье…
Крест чувственности нас убьет...

С утра покинув приозерный луг,
Летели гуси дикие на юг.
А позади за ниткою гусиной
Спешил на юг косяк перепелиный.

Все позади: простуженный ночлег,
И ржавый лист, и первый мокрый снег...
А там, на юге, пальмы и ракушки
И в теплом Ниле теплые лягушки...

Вперед! Вперед! Дорога далека,
Все крепче холод, гуще облака,
Меняется погода, ветер злей,
И что ни взмах, то крылья тяжелей...

Смеркается... Все резче ветер в грудь,
Слабеют силы, нет, не дотянуть!
И тут протяжно крикнул...

Вечер опускается над садом,
В предзакатном золоте лучей.
Вишня тень простерла за ограду,
Становясь все гуще и длинней.

И кукушки голос над рекою
Реже... реже... и совсем затих.
И во всем незыблемость покоя,
Нежной грусти беспредельный миг