Кофейная гуща

сгоревшая осень в лиловые сумерки бредит
хлопчатым огнем метели листаю страницы
домов перекрестков кафе остановок звонков
хочу отдышаться но сердцу приказано биться
ночным нефтяным пятном среди маяков
столбов перетяжек витрин замерзших цветов
хочу переждать но взгляда прорубь искрится
осколками бронзы ночной облаков вереницей
из едкого газа жизни миллисекундной ограбленной
безостановочной жадной до жидкого цвета
где мне найти ладана
где мне найти фимиама и ветра
где мне...

На языке кусочек шоколада,
А в воздухе пьянящий аромат.
Из двух шагов незримая преграда,
И твоих глаз кофейно-карий взгляд.
Роняют свечи восковые слёзы
На краешек холодного стола.
Вот так влюбиться сразу – несерьёзно.
Так сразу можно только возжелать.
Но мы с тобой уже скользим по грани,
Как два шара в ловушки жадных луз.
И ярко обостряется желанье
Друг друга дегустировать на вкус.
А шоколад мне губы перепачкал,
Я слизываю томно сладкий след.
Ты понимаешь, что всё это...

Свечи зажег закат, воскурил фиолетовый сумрак, выпал влагой травы.
Слово застыло розой, взгляд пропитался лавандой, мятным туманом распался.
Слышишь, границ больше нет, воздуха стены разбились
О лунно-медный рожок,
Вскрыли железным безмолвием мир
Под бронзовым небом разлитый объемом
Бесконечно больших величин.
И порох хлебов взорвался молитвой,
И кровь заискрилась
Алмазным ручьем в бутоне вечерней свечи,
И колокол звезд разнесся серебряным звоном
По черно-белым оврагам и снам кочевым...

Приглушенно стелется вечерний свет. Седина домов в оконных мотыльках
Растекается закатом. Шелуха проулков и дворов цветет пустыней.
На клочке бумаги оживает бриз, дрожь в морских устах,
Глубины темнеющая зелень. Я леплю из воздуха – из глины
Ветров снежных – узелки на память. Тишина находит свою нишу
У моих дверей, в моей прихожей, в складках мысли,
В жилах батарей, где сок апрельский дышит,
Задирая старческую маску поздних зимних чисел.
И мгновение, вместившее меня и все наигранное...

Смуглые перья востока бьются о створки глаз (наводненных ромом ночного фужера).
Ритмическим маршем Deep Purple сновидения лопаются на лоскуты беспамятства.
Свинцовые тучи швыряют на землю влажные лепестки весеннего снега. Тяжелеет
нервозная накипь дорожной развязки в целлофановой линзе окна. Кофейная пряность

разливается беспорядочной лихорадкой в пульсе сердечной мышцы. Измятые простыни,
еще дышат уютом черного полиэстера на теле пустынной прохлады. Возьми меня за руку
и отведи обратно...

Тишина выходит из тени, тишина моих слов, бессвязных лучей
заходящего солнца. Лунного крика овал – ночная аэрография –
мертвенной желтизной выливается в автоматический ритм письма. Воск свечей –
запах удушливых нот –
плавится смертью огня
в янтарно-кофейном брожении.
Томас Стернз Элиот
говорил – каждое стихотворение есть эпитафия –
но для меня –
свидетельство о рождении;
сладость бега без ориентиров по музыкальным дорожкам иллюзорного
каталога звезд; зона
повышенного возбуждения...

ожерелье утренних звезд
тлеет
молочными искрами

гаснет ночное
вихревое
око Юпитера

вырванные
огненными языками
с поверхности
термоядерной сферы
частицы света

претерпев
восьмиминутное
паломничество
в пространстве черного льда
в могильном вакууме space

оседают
на коже лице
ароматом
золотисто-кофейного лета

растворяются
шоколадом
южной бархатной крови
и смарагдовой
тканью листвы
в пепельной тени полдня

с бокала вина
капает солнца
янтарь
soul of the...

Ты убила меня на рассвете,
В серебре осенних туманов,
В листопаде дорожного пепла,
В пробужденье кофейного взгляда
На согретой луной постели,
На дыханье ночных занавесок.
Ты любила меня на рассвете,
Когда солнце кровавой фреской
Расписало лицо и руки,
Эти руки убийственно-нежно,
Как весна, как весны подснежник,
Ниспадали на сердца сухость.
Ты убила меня, этот ветер
Ядовито-пустынной печали,
Мне осеннее солнце светит,
Золотой короной венчая.
Ты убила меня случайно,
Сном росы...

Проскакивают жёлтые такси.
Расхлябано ведёт себя погода.
Она одна и может подвести.
А, в остальном - всё рыночно и строго

Просвет чугунных кованых оград
орнаментом, сквозит из темных улиц.
Над ними, словно, каждый виноват:
прохожие идут слегка сутулясь

Парит кофейных чашек аромат
И с запахом красавиц обалденных,
Устраивают вечный променад,
деля мужей: на верных и неверных

Так, можно и в забытье упасть!
Но, обхожу витрин манящий город
Мне Рафаэль де Валентен не стать
И...

Испытание скукой, испытание криком –
за спиной дышит время – посмеемся, забудем.
На пол шага вперед обретай свою нежность,
для всего, что сокрыто
от изношенных будней –
там бесправна разлука, там безвестны рассказы
об увядшем и пресном
в доле сиюминутной,
в доме без ожиданья.
Испытание скукой, испытание ложью –
если вместе – неважно, если вместе – на счастье,
с полуслова, честнее, безумней.
Горизонт беспризорный, остановки без цели –
проходили, пройдется; найдется – оставим.
У...