Коем

Страницы жизни с тайной строчек,
Быть может, непонятных вам,
Где после чувства много точек,
Сокрывших смысл всем словам.

И там же спрятаны все ноты,
Я раньше вписывал их сам
В страницы жизни – те блокноты,
Что я читаю по ночам.

Где вместо слова – многоточье,
Что вносит тайну тем строка,
Которые внесли бы точность
В безумство чувств – тот ураган.

Не будет больше много точек,
Я сам попался в свой капкан.
Пусть будет лучше много кочек,
Чем я свяжу себя же сам.

И лишь одну...

Безысходный вопль в пустоту:
ААААААААААААААААА!
Что не так? Почему?
Что еще я сделать могу?
А в ответ молчит тишина:
- Ничего, пока ты одна!
Сделай шаг туда, где темно,
Нужно было сделать давно!
Оглянись – с тобой давно нет
Никого, кто дал бы совет.

Но вперед мне страшно шагнуть.
Набираю воздуха в грудь:
АААААААА.....АААА..... А....
Что кричать? Все также одна...
Подожду хотя бы чуть чуть,
Пересилю собственный страх,
И – вперед, в слезах, кое-как
Осторожно сделаю шаг.....

Говорит лягушка: - Ква,
Что мне Лондон и Москва!
Чем столиц далёких хуже
Наша маленькая лужа?

И не спорьте, я права!
Мне не нравится Москва.
В ней, в сравнении с Парижем,
Дно помельче, грязь пожиже.

Пусть побольше раза в два
Этой заводи Москва,
Там ни норочек, ни кочек
Для зелёных одиночек.

Да в Москве вообще дрова!
Не хочу туда я, ква!
Не люблю переполоха,
Мне и тут сидеть неплохо.-
20.06.07

Как ни хорохорься,
а все ж с годами мы все теряем.

Кой-чего действительно порой приобретаем,
но вот опять
пройдется по нам
черт знает что – жестким гребнем,
опрокидывая опоры и подрезая стебли.

И остается на ветру одна душа нагая,
которая лишь знает, что ничего не знает…

Ведь каждая собака на нее мочится и лает.

В краю невиданных чудес есть знания скала:
Подножие окутал лес, внизу - сплошная мгла.
На склонах скользких и крутых – терновника кусты,
Но есть для отдыха плато и кое-где мосты.

Вершина странной той горы настолько далека,
Что не видна она с земли, а скрыта в облаках.
Лишь иногда раз в сотню лет для избранных очей
Мелькнет на миг зовущий свет семи ее лучей.

Вокруг подножия во тьме видны костров огни,
Где странники, готовясь в путь, проводят свои дни.
У огонька – свой властелин на...

Вдоль по ущелью шла дорога,
Вела она в красивые места….
О коих не известно было многим,
Но там жила ее душа…..

Там где лес стеной стоит, дубрава,
Где шакалята пьют росу с листа…
Где только доброте есть слава….
В тени дубов пригрелася она…

И не смогла расстаться с этой красотою,
С рассветами, закатами, другой луною…
Она вросла корнями, растворилась ветром
Застыла камнем, покуда не придется стать ей пеплом…..

Я гонима ветром
И сумятицей дней.
Быстротечно время,
Всё быстрей и быстрей.

Остановка - враг
У меня на пути.
Кое - что не так,
Это нужно пройти.

Скорость нажимает
Вновь на педаль.
Уношусь от застоя
Снова, я, в даль...

Отчасти интересно – всё, что уже известно:
Как сахар великолепно впивается в вино,
Ведь, кажется, ужасно и вовсе не напрасно,
Эт – щекотливое словечко, начинающее с «Ё…».

Эт, Ёлка, безусловно, растущая столь долго,
Иголки в ней вдоль лоно чередуются в одно,
Так вьющееся стройно, буйствуя привольно,
Родимое блаженство – лесное божество…

То Ёжик, еже срочно – под шубкою недолго,
Разительно и колко тянет верхнее манто,
Полянкой реет ночью, товары носит прочно,
Из фортки бдит воочию...

Я создавал из вздохов
словарь свой корневой
Вокабуляр (неплохо)
пополнился тоской
Как одинокий странник -
беспечный пилигрим
Сплетал из слов случайных…
венок!..
И мазал грим…
по отраженьям в окнах
и лужам поверял
свой мутно-пьяный образ
свой чувственный оскал

Я создавал из звуков
мелодии теней
С прелюдиями глюков
финалами страстей
И путал мизансцены
и забывал свой текст
В меню читая цены
как чувственный контекст
Я создавал из строчек
дорогу в никогда…
гать… средь...

Крылья мои забрали,
Надолго никто их не дарит.
с мясом шутя сорвали
И скрылись, бесследно пропали...
Ползу по безлюдной дороге,
Цепляясь за камни и кочки.
Да что мне теперь убогой
Калякать бескрылые строчки?!
Небесные воспоминанья
Лишь вниз ещё больше тянут.
Лишенные крыльев вянут
Безмолвно - без криков и паник.
Тому, кто летал, не любо
Смотреть, как порхают птицы,
Ему остается лишь грубость
И злобный оскал убийцы.
Глаза мои в небо впились -
Когда-то мы были едины..
Вчера ещё...