Ко дну

Старого света помещики, осененные бузиною и
грушами, а вы послушайте историю о Пульхе-
рии Ивановне и Афанасии Ивановиче.
- И чего я о них не слышал?-(махал веером, отго-
нял мух), вибрирует мобила в кармане: «Сейчас,
кто-то звонит, достану, подожди,- говорит в тру-
бку, - не дышит? Да брось ты, претворяется, уда-
рили? Тупая травма живота, вот это да, покажи
его хирургу, какая у него группа крови? Машу?
Да, я сейчас её успокою».
- Кто продавил стул? вы Афанасий Иванович?
- Ничего...

Листы, чернила и перо, и мысли свежие чисты.
Луна - застывший апельсин - уселась тихо на ветвях.
Я по волнам семи миров пустила девичьи мечты,
Они поплыли в суть глубин, но... на бумажных кораблях…

Куда, лихие, понеслись? Ведь жизни тихий океан
Накроет первою волной и пустит с нею же ко дну,
И потеряет всякий смысл безвинных грёз самообман,
Когда в проекции иной поймает только тишину…

Но… нет… смотрите-ка, плывут! Плывут кораблики мои
И не боятся ничего: ни бурь, ни штиля, ни ветров...

Вот это животное!Рыба-ни рыба!
Однако ко дну приспособится смог.
Наверно, по-прежнему люб его выбор.
А рыбу-ни рыбу зовут осьминог.

Растут от ушей его длинные ноги
И руки оттуда, где ноги растут.
Нашлось голове его место и тут.
Но всё же не жалуются осьминоги,
Ведь их непутёвыми не назовут!

I. Есть сила молчанья

* * *
Мои великие затишья—
Сиденье у незримых ног,
Когда неслышимое слышно,—
Продли их Бог... продли их Бог...

Мои глубокие безмолвья
У моря на краю земли.
Когда почти не плещут волны,—
Продли их, Господи, продли...

Мое блаженное успенье –
Успенье мук, успенье вин,
Когда меня все мене, мене
И, наконец, есть Ты один...

* * *
Запрятаться в келью, зарыться в берлогу,
Спуститься к вселенскому дну,
Быть самою маленькой ракушкой Бога...

Прекрасна жизнь в донских краях
В при донье на лугах степях...
Прекрасен Дон... прекрасны и озёра
Прекрасны на полях пшеничные здесь зёрна...
А если лебеди живут
Без страха по озеру плывут...
Знать жизнь прекрасна на Дону!
И не пойдёт страна ко дну...
Пока казак ещё живой
Не пересохнет Дон родной!

Крыса учила как жить дальше, сбежала первой,
говорила, о свободе, о творчестве и его приро-
де, а мышь (серая), тёрла спинку, о перемычку,
(чесала) и изъясняла, что и сама всё об этом зна-
ла, надеялась, что воду откачают (из трюма), и
судно не утонит (и не пойдут ко дну, все те, кто
и так уже на дне), а время потраченное на рису-
нок, (или фотографию), и его размещение, не
будет издержано, на что-то хуже, и в этом исти-
на, а не сидение в луже.
Мораль сей басни такова, учить других...

За окном все - то же
На ТВ все те же
Лакированные лица
Опухшие от лжи рожи

Я знаю это время
Я помню это место
Неверующее племя
Нас месят словно тесто

Удачно все сложилось
Идем ко дну все вместе

Какая милая игра
Я поражен экспериментом
И шепчут мая «И вам пора»
Рассеиваться пеплом

Ну, где ж вы кукловоды?!
Лукавые создания
Покорные народы
Готовятся к закланию

Очень трудно
В людях
Это чувство истребить
Люди могут по-настоящему любить

А вы нет!
Паразиты!

«Строки возникали из большого взрыва и никог-
да не попадали в него обратно». «Да, занятно».
«Времениподобная кривая». «У ты какая». «Вхо-
дила, всех растолкав, наблюдателей, собственное
и несобственное неразложимое прошлое, точки,
ставило, писало крючочки, две запятые, с двух
сторон, кавычки», - так говорил он, улыбался, в
глаза, я думаю, надеялся, что никто ничего не
поймёт, (издевался). «Так вот, иными словами,
будущее всегда с нами, если мы идеальны, мож-
но сказать...

Подобно бремени, тяготам, что рождаются, в
голове, самопроизвольно, рождался, простран-
ственноподобный фантом, нарушающий законы,
(он их не знал), что не снимало с него ответст-
венности за времениподобную, хронологичес-
ки не предшествующую причинность, неразло-
жимого множества прошлого, у личина, плав-
но переходящего в будущее, образующего чёр-
ные и белые дыры, искривлял пространство,
мило, ускорялся, (сам), из-за, наличия, прилив-
ного искажения и эффекта уменьшения объема...

если нырнуть в себя
в глубину
если без страха
плыть с камнем
ко дну
там…
не найдешь ты Кая
там горит твоя Искра
полыхая
подними ее на поверхность
где воздух, где солнце, где свежесть
снежная королева растает
проснется Нежность
поверь моя дорогая
в тебе весь Мир
не в Кае