Князи

Экскурсоводочка стройна и мила,
В дымчатой шубке, как после метели.
Речь музыкальную так повела,
Будто под сводами хоры запели.
Ей-то привычен сей княжеский быт,
Вился дымок, и антенны дрожали,
Воображенье моё поражали
Каменный склеп и старинный гранит.
Речь иностранная рядом со мной,
Но вперемешку знакомое слышу.
Будто бы воздухом – всё стариной
И современностью русскою дышат.
Что же поделать, понятная связь
Эр и веков,
и нашествий последних.
Вот мы и встретились:
- Здравствуй...

Живу в провинции. Глотаю прах реформ
И проклинаю жуликов державных.
Эх, люди! Кабы не был в Православных,
Давно б ушёл в подполье! Всяких норм

Не существует более для татей,
Но есть узда для черни – то есть НАС.
Мечтавшим Русских истребить как класс
Приволье полное средь демократий!

Откуда ж вы повыползли, клещи,
Что присосались к жилам нашим прочно?
Живя весь век и паскудно и порочно,
Хлебали лаптем краденые щи!

Кто вывел вас из грязи да в князья,
Фарцовшиков и взяточников...

Птица лунь, обеденный сон, ветра стон, степь,
холмы и утёс у реки, господин уже ждёт? ког-
да, за попыткой придёшь? (время вошь иль ко-
мар?) выпивает все силы твои и кошмар, обу-
ял? (кровоток), малярии глоток? сыпняка? об-
езумел? безутешен? отнюдь, (совершенно,
нимало, успешен? не забудь), не забыл, он,
тебя, (наблюдает?) что в отместку послать:
сон, болезнь? иль прохладу, чтобы долг, ты,
свой выбрал? предал? разведал? раздал? со-
творил? сделал? выполнил? выпал? без хло-
пот...

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...

На его фреске, нарисовал себя, в феске/
шляпы, фуражки, (чернослива смятения),
(ляжки), концентрация, забвение, мысли,
слов, это и был его последний улов, поте-
ря, без снов и глюков, скучал, в обществе
маленьких муков, гласных, перелив, их
пены, или плена, забыл, утра россыпь или
росы поступь, не моргнув ни разу, весел-
ясь, застыл, так и умер, (зараза), князь,
своей пустоты), (наверное выбрал все св
ои квоты), или не было, или не осталось
больше у него сил, трагедия/радость...

Без волхвов, кудесников, супостатов, гордо
чеканя шаг идём куда-то, явно, что не туда,
а впрочем, какая здесь ерунда, в голове
толпиться, как найти правильный ход, а
потом и смотреть, и дивиться,(не куря сиг-
ар, папирос, расправлял на столе папирус,
наносил иероглифов вязь, описывал жизнь,
свою/твою, князь, (морщин не расправить
и не закрасить седин, вставленные зубы
походили на тын, о чём поведать и расска-
зать, думал придворный поэт, ирода зять,
шумно, кто-то поставил на...

Во десницах сквозь вечность несут
Всеблаженные стяги знамений,
Но и ангелы днесь не спасут,
Иоанн, зря мы ждем откровений.

Что еще и кому изречем,
Времена виноваты иные,
Богословов распяли зачем:
Силуэты их рдеют сквозные.

Сколь нельзя нас, возбранно спасать,
Буде ангели копия прячут,
Будем, Господи, мы угасать,
Детки мертвые мертвых оплачут.

Мировольных паси звонарей,
Колоколен верхи лицеванны
Черной кровию нищих царей,
Рая нет, а и сны ворованы.

Бросит ангел Господень...

На землю стылую упал,
Он, осенённый благодатью.
Окончен жизни его бал,
И путь прервался его к счастью.

Заокеанских стран владыка,
Шлёт слуг в славянскую страну.
Сил Тёмных Князь и тёмный ликом,
Приказ отдал, разжечь войну.

Ему Россия в горле костью,
Не пресмыкается пред ним.
В ней хлебом-солью встретят гостя,
Мечом ответят врагам злым.

Но враг хитёр и одурманен,
Был его ложью русских брат.
И вот в Донбассе войны пламень,
Огнём плюёт система «Град».

И горе нам — враждой...

Между створок закрытых дверей,
Не пролезть и не стоит пытаться.
За собой вновь уводит друзей,
Призрак славы, в их гонке за счастьем.

Только призрачно всё, проходяще,
И опять, убежит горизонт.
Ночи мгла снова в мир настоящий,
До утра как обычно придёт.

Нет для ночи простых и великих,
Нет обычных и громких имён.
Так же, скроет от мира все лики,
Тьмой Забвения глыба времён.

Настоящее счастье в покое,
И в согласии сердца с умом.
Когда целым став в мире, в нём двое,
Любви жарким...

Один помещик у другого
отжал именье по суду –
там документа кой-какого
не оказалось на беду.

Дубровский – сын того терпилы,
решил соседу отомстить.
Набрался наглости и силы –
и как давай вокруг шерстить!

Он в дом врага хитрО внедрился,
чтобы соседа перемочь,
да на свою беду влюбился
в Марию - вражескую дочь.

«Спокуха, Маша, я Дубровский!», –
до мести так и не дошло,
простил соседа по-лоховски –
опять вражине повезло.

«Спаси меня, разбойник милый!
Меня за князя...