Клёны

Засыхала — в поле жухлая трава,
Опадала — с клёна жёлтая листва.
Жизни время — только раз в телах живём,
Станем тем мы, что отдав взамен найдём.

Есть порядок — неизменный как закон,
Правит миром и живой природой он.
Всему место, назначает он и час,
И намочит, день осенний дождём нас.

И родится, кто-то в мире иль умрёт,
И кому-то неудачи, труд и пот.
А кому-то, лёгкость и успех в делах,
И смех с горем, могут быть в соседних днях.

Только кто-то и с успехом злой как чёрт,
Ну а...

Буря воет, буря воет за окном,
Ветер клонит, к земле клонит рыжий клён.
Мир осенний, непогожим злится днём,
Недоволен, недоволен чем-то он.

В чёрных кляксах, небо в кляксах туч опять,
А меж ними, а меж ними синь окном.
Словно Божья, словно Божья благодать,
В свете чистом, в свете чистом — голубом.

Годы-годы, мои долгие года,
Что ж так быстро, что ж так быстро вы прошли.
Подевались, подевались вы куда,
Скрылись где вы, на каком краю Земли.

Мир тропинок, сплёл причудливый узор...

Ты замри мгновения,
Тишина секундная.
Дай покой забвения,
В нём печаль забуду я.

Клёнами под окнами,
Осень пожелтелая.
Солнца лучи копьями,
Что же, что ж наделал я?!

Голова-головушка,
Ох, в тисках похмелия.
Ей не дарит солнышко,
Радости веселия.

Пил вчера я горькую,
За печаль сердешную.
Матом крыл боль колкую,
Губил душу грешную.

Не винюсь — поклонами,
Не исправлю дело я.
Жизнь моя, как клёнами,
Осень пожелтелая...
Марковцев Ю.

Голуби склевали с земли крошки,
Там, где кто-то хлеб ломая ел.
Отразившись солнышком в окошке,
День осенний в них теплом смотрел.

Мир осенний дышит сырым ветром,
Опадает жёлтою листвой.
И в день ясный, весь залитый светом,
Рыжий клён и впрямь как золотой.

Как всегда клён как-то незаметно,
Жёлтым снизу доверху весь стал.
Долго был зелёным, словно летом,
И вдруг рыжью, весь враз запылал.

В зеркала луж солнышко глядится,
А меж них багряный лист огнём.
Голубь, крошки сьев, из луж...

А я по-прежнему, в пути
Иду, бреду как пилигрим
Не изменилось, ничего
Вот только, волос стал седым

Вот только голос, стал скрипеть
Как мачты, от давления рей
Но я по прежнему, в пути
Я пленник, у семи морей*

Бреду по млечному пути
А то, по лезвию, иду
Уже шестой, десяток лет
То наяву... а то в бреду

И я, по-прежнему, бреду
То налегке, а то... влюблён
Вот только, иногда грущу...
как старый клён, как старый клён

Вот только, иногда грущу
О будущем и о былом ...
Как...

Мне в окно второго этажа,
Смотрит клёна рыжая верхушка.
Ах судьба-судьба, то госпожа,
То родная спутница-подружка.

Снова осень листья рыжью мажет,
Снова плачет по ночам дождём.
Снова птичий клин рвёт души наши,
Песней-кликом в небе голубом.

Снова в парке скользкие дорожки,
Снова на них мокрой листвы ржа.
Снова в дни дождливые немножко,
Захандрит, в такт осени душа.

И мне сплин осенний негой сладкой,
Ленностью, уютной дремотой.
А меж туч луч солнышка украдкой,
Глянет...

Так суждено, одно лишь остаётся,
Нести свой крест и жить своей судьбой.
Так суждено, звезда на дно колодца,
Упав лежит, под тёмною водой.

Так суждено и клён кудрявый летом,
Обрила осень, высушив листву.
И день осенний не согреет светом,
И жёлтый лист, пал в жухлую траву.

Так суждено и никого нет рядом,
Из тех кто начал, жизни путь со мной.
И смотрит Бог, с иконы грустным взглядом,
Был даже Он, на крест распят толпой.

Так суждено и осень дождём плачет,
Умыв, под клёном, жёлтый...

Не сгущая мира краски,
Помни, что он скор на суд.
За красивые в нём глазки,
Ничего не отдают.

Всё закончится когда-то,
Опадёт листвою клён.
Так за право жизни плату,
Отдаёт планете он.

Мир текуч, неумолимо,
Время к ткани бытия.
Как сквозь пальцы вода мимо,
В него жизнь течёт моя.

Дни уходят безвозвратно,
Собирая в горсть года.
Оглянусь и непонятно:
Вроде б жил, но вот — когда?!

Всё расплывчато, условно,
То ли спим, то ли живём.
Час придёт, как листья с клёна,
С Древа...

Вот и снова, листопадом осень,
В парке раздевает старый клён.
Вот и снова, грусть простить в ней просит,
Перелётной птицы песня-стон.

Вот и снова, туча небо мажет,
И сентябрь, заплаканым лицом.
Посмотрев, хандрою души наши,
Заразив, стучится в дом дождём.

Вот и снова, двери в бабье лето,
Осень, нам готовится открыть.
Чтобы нас согрело солнце светом,
И нам стало в мире теплей жить.

Вот и снова, стали дни короче,
И приходит позже рассвет к нам.
И смешавшись с тьмой, туман...

С ветки роняет, клён лист багряный,
Высохший, ломкий и не живой.
В нём увядания, времени пламень,
Душу щемящей, тронет красой.

Время догонит и за всё спросит,
Песни допетой, эхо вернёт.
И увядания, временем осень,
Алой красою, день подожжёт.

Лист сухой, ломкий — символ утраты,
Ветер отправил, в последний полёт.
Так мир устроен, всем нам когда-то,
Грусть увядания, осень несёт.

Грусть увядания, нежною нотой,
В песне осенней, багряным огнём.
Ею последнего, листьев полёта...