Кличко

Надо же, смотрю в окошко –
За стеклом сидит не кошка,
Ни игрушка, ни ребенок, -
Пудель, птичка и котенок,

Все, как видно, малыши,
Все на диво хороши!

Пудель – с бантиком на шее,
Птичка в клетке на качели,
А котенок – на цветке,
Что едва расцвел в горшке.

Все тихонечко сидят
И в окошечко глядят.

Но пришла хозяйка,
Ручками всплеснула,
И щенка с котенком
Словно ветром сдуло…

Раскачалась птичка
На качели в клетке,
Только утащили
Эту клетку детки…

Мир чужой квартиры...

Лететь бы, вовсю!..
Так зачем же?.. уздою
Держала я бег вороного коня…
Он мчал бы…
Не чуял бы ног под собою,
И ветры хмельные поили б меня…

Но… крепко сжимала я повод, до срока,
В тени загустевшей, весенних лесов.
Выл преданный пёс, тёмной песней пророка,
И чаши качались, небесных весов.
Приблизилось время, послышались трубы,
И на остриЕ, предвкушая огонь,
Пропели коню пересохшие губы,
Летим! Время вышло!.. И ринулся конь,
Ворвавшись без удержу в самую гущу,
Сминая, топча...

судья ты мой, отец небесный
за что меня ты наказал
за то что был я не покорный
но зла другим я не желал
мне лучше вышку, беломор канал
мне что бы сталыпин, домом стал
зачем послал ты мне дитя
деву, ангел, сатана
клинком любви пронзив тела
ей не дано любить меня
с дикой болью и душой
спешу покинуть мир больной
прими меня, избавь от мук
позволь замкнуть, мне жизни круг...

Глаз скользит по стене,
Как амеба в первичном супе.
Так кефаль в тишине
Крадется сквозь устриц струпья.

Гондольер созерцает свою фемину
По видеосвязи.
Рядом закат рассыпает рубины
Арабской вязью.

Кости сепий преют в лагуне,
Белее балясин.
Горизонт, подразумевавшийся накануне,
Уже не ясен.

Тонет в дымке остров Сан Пьетро
С подгнивающей черепицей.
И моторка через пять метров
Окажется птицей.

Здесь ,в бездонной чаше колодца
Пыль веков растворилась гнилая...

Я возвращаюсь в древний храм,
В котором некогда был магом
И расставляю по углам
Любимцев из ареопага –
Скульптуры судей и богов,
Наставников, знакомых с детства,
Архонтов с дальних берегов
И евпатридов по наследству:
Конфуция, Платона, Будды
И Бахуса (должно быть, пью!),
Афины (ибо жажду чуда!)
И Геры (пусть хранит семью!).

Алтарь для муз. Пять чаш прекрасных!
Вино разбавлено водой.
Всё что случилось, не напрасно.
Посмейся, Талия, со мной.

Ну, вот и всё. Готово. Будем...

Поговорим о правильном, большом...
Поговорим о лёгком, неглубоком...
Как о публичном, так и одиноком,
Как о здоровом, так и о больном...

О чём бы нам ещё поговорить?
Чтобы безмолвие прогнать на время, -
О том, что не украсть чужое бремя,
А, может быть, о том, как бросить пить?

Как осудить нелепых слов стенанья -
Такие глупые и скучные подчас...
Ведь поджидает в переулке нас -
С клинком фатальным - Вечное Молчанье...

А корова была рыжей.
А кристалл был голубым.
По траве катились лыжи.
По лыжне стелился дым.

Прилетели две тарелки.
А кристалл мерцал во лбу
у шамана. Ростом мелкий
Инкбин – дубль – Барабу.

Он сидел в хвосте коровы,
укрывался в нём от мух.
Тут майор, по кличке Лёва
проявился. Дубль прижух.

Лёва встал на лыжи лихо,
их к тарелкам привязал
и гремучим красным чихом
в миг включил. Кристалл мерцал.

Хвост взметнулся у коровы.
Мухи роем. Их не ел
Инк – шаман, вполне здоровый
в...

Люблю смотреть,как ярко ты блестишь.
Товарищ верный, мой стальной кинжал!
В который раз от смерти защитишь,
Хоть говорят,что всяк презрен металл.
Ты видел многое:победы,пораженья,
Тела бездыханные,слёзы матерей.
И через все прошёл со мной сраженья,
Не позволяя в мир попасть теней...
Ты видел кровь,текущую ручьями.
Последний вздох,убитого тобой,
И воронья бесчисленные стаи.
Клюющие ушедших на покой...
С эфеса истёрлась позолота,
Зазубринами испещрён клинок.
Я поседел и...

Почему, когда так нужно
Обнажить литьё клинка,
Или, попросту, победу
Взять размером кулака.

Глупый так и поступает,
И в сражении падёт.
Умный сразу понимает,
Что сражение несёт.

В арсенале человека
Есть оружие страшней,
Чем физическая сила
И всё, что связано там с ней.

То оружие способно,
Подобно яду, скрытным быть.
Мечу подобно, слово может
Врага на месте поразить!

Пристегнуть ремни.
Ветер дует с Венеры.
Мандариновый вечер вдохнул в свое тело
любовников дионисийских закатов.
Плотские розы падают алым огнем наготы.
Ветер пляшет в медных палатах
сгустка небес.
Пой, золотая свирель пастуха Эроса,
заливайся, флейта гибнущей
солнечной диадемы,
ночные псы, смыкайте черные челюсти,
звезды, рассыпьтесь постелью.
Мы начинаем путь к истокам рождения
праздника.
Ева, мать грехопадения,
собирай в жемчуга-ожерелья
хороводы сердец…
А на утро, когда...