Кленовый

Трубадурь, трубадурь журавлём над сусальной стернёй,
Просыпайся на землю дождём, как серебряным рисом,
Рассекай терпкий воздух кленовой, тугой пятернёй,
Пробегайся по городу рыжим стремительным лисом!

Звездопадь хризантемами в летом забытом саду,
Растекайся рассветной, таинственной дымкой туманной,
Утопи этот мир в листопадно-янтарном меду,
Забросай, забросай золотою монетой чеканной!

Опои, одурмань горьковатым рябинным вином,
Очаруй теплотою нежданной, дари благодатью,
Закружи...

В рыжих сумерках одиночество
Заблудилось в кленовой листве,
И вернуться б в тепло…да не хочется…
Ветер ждёт на свиданье во мгле.

Прошуршит странным шорохом ветхая,
Вся в былинку иссохла трава.
Одиночество? Что же ты, вредное,
Завело в старый парк, в никуда.

Оглянешься вокруг...одиночество?!
Никогда не бываешь одна!
Вместе бродит с тобою пророчество,
О любви, о душе допоздна.

© Copyright: Надежда Мунцева, 2021
Свидетельство о публикации №121091901716

… и зелени кругом полным-полно,
но бросишь взгляд:
лимонное пятно
в какой-нибудь волнующейся кроне
напомнит моментально – осень здесь,
скромна пока, да только нрав и спесь
считать с её каштановой ладони
легко;
она мила, … ещё мила,
ей, кажется, не жаль для нас тепла,
махровых астр,
кленовых палантинов,
калиновых пунцовых ярких бус,
но … каждый поцелуй её на вкус
так колок необычно,
так рябинов …

*

… осенний свет неровный,
неживой …
качает клён поникшей головой,
иззябшими...

Вместе с днями и чувства на убыль,
журавли собрались за моря,
а рябины подкрасили губы,
ожидая приход сентября.

Ветерок твои волосы тронет,
поспешит паутинку вплести,
и дожди на кленовой ладони
наших судеб начертят пути.

А берёзоньке с чёлочкой рыжей
золотые серёжки к лицу,
ничего не изменят - увижу -
ни слова и ни твой поцелуй.

И останется память святая,
сновидения, строчки и вздох...
и листвы желтокрылая стая
попорхает и ляжет у ног.


Валерий Мазманян

Осень нас покоряет сразу -
Красная раса -
Желтая раса.
Это - как поклонение Джазу
В джунглях сумеречных
Дель - Пассо!

Тетивой хрустального звона
В кронах взорвано сердце клена,
И взрывною волной на юг
Подгоняется клин под Звук.

Хлещет в глаз кленовая мука,
Отморожены пальцы Звука,
И сужающиеся дни
До прозрачности доведены.

Загорелся, обжег, угас
Пролетарский кровавый Джаз.
И сочит сквозь рану Небес
Постоктябрьский полонез.

Эхо осени
Над страной:
Налюбуемся...

Солнце в кронах кленовых тонет,
увязая в сетях ветвей...
Новой линией на ладони,
тонкой чёрточкой вдоль бровей
вечер ляжет,
но будет сниться
далеко посреди зимы…
Кружевное окно в темнице,
в небо ввинченные дымы -
в летаргии январской стужи
будет сниться июльский зной,
дождь грибной, пузыри на луже,
иглы солнца в листве сквозной.
Летний вечер, склонивший кудри
над парным молоком реки,
узкий луч в золотистой пудре -
будут сниться.
И вопреки
смыслу здравому и не очень...

Царственный август ночами роняет в траву
спелые звёзды как яблоки райского сада.
Две-три недели, оставшихся до листопада,
я в подмосковной усадьбе своей проживу.
Клевер и донник, бубенчик купавки резной,
мягкие новые иглы на ёлочных лапах,
слёзы смолы на стволах и малиновый зной -
летнего счастья густой бальзамический запах.
Небо ещё глубоко, словно омут речной,
но по ночам осыпается искрами астр.
Всё ещё чёток кленовых листов алебастр
хрупкой, божественно тонкой работы ручной.
Всё...

Мне дождь с утра играет под сурдинку
на тонких струнах парковых оград
осеннюю мелодию утрат
и обретений.
Словно Эвридика
нисходит осень в каменный аид,
в разноязыкий тартар узких улиц,
где фонари бредут, слегка ссутулясь,
где лето лист желтеющий таит.
Так седину в роскошных волосах,
так позднюю любовь от посторонних
скрывают.
Медяки в кленовых кронах
заплачены за птичьи голоса…
А мы с дождём идём.
В такой ходьбе
замедлен ритм, как в ритуальном танце,
за шагом шаг.
И можно...

Город - большая коробка, замок-секрет.
Не открывай, не развязывай ленты улиц.
На узелки перекрёстков они стянулись,
смяв переходов истёршийся трафарет.
В парке притихшем, прореживая кусты,
сор листопада коверкает строгость линий.
Но укрывают, от всё ещё тёплых, ливней
лип купола и кленовых ветвей зонты.
Осень таится за каждой пустой скамьёй,
бродит дворами голодной незваной гостьей.
Вены рябин наливаются кровью гроздьев,
капли роняя в линялой травы рваньё.

Всё ещё август, но...

Бродит осень у воды -
дом сгорел в огне кленовом.
Счёта не было обновам,
да недолго до беды.
Сундуки теперь пусты,
золотое стало прахом,
и последняя рубаха
не скрывает наготы.
У неё в глазах тоска,
у неё на косах иней.
Запоздалый клин гусиный
исчезает в облаках.
Да и ей давно пора,
поклонившись у порога,
в бесконечную дорогу
отправляться со двора.
Сжечь последние мосты,
терпкий дождь допить из блюдца,
и на росстанях застыв,
сил найти не оглянуться

2017-11-05