Кленовые листья

Ты помнишь, как возле экранов
Сидят и «товарищ», и «сэр» -
Меж «листьев кленовых» Харламов
Мчит с надписью СССР.

В «ледовом побоище» драться
Вновь выпало и повезло –
Я помню, как цифра семнадцать
Зажглась на канадском табло.

А мы все кричим, что есть духа
И окна горят до утра.
Такая была заваруха –
Сражение, а не игра!

В том матче, бесстрашно и смело,
Рубиться ему довелось:
И слышать: - Молодчик, Валера!
И видеть канадскую злость.

Ты помнишь – он мчит через «ленту»
По...

За окном ярко-пёстрая осень,
Клён горящий мелькает средь сосен,
Отбивают «Славянку» колёса,
Лепестки опадают у розы.

Вот и всё, что осталось навечно
От случайной негаданной встречи.
И ещё – ощущенье сиротства,
Не проявленного сумасбродства.

Может быть, закричать было нужно:
«Посмотри же в глаза – ты мне сужен!
Неужели не видишь крест белый?!»
За окном первый снег. Не успели…

До гудка отправленья решиться.
И растерзанной маленькой птицей
Бьётся в горле моё заклинанье...

Я в юности с тобой встречаю осень.
Ты не жалей любви, тебя я очень
ждала.
Тепла пусть мало
и журавлиный клин упрямо
уностит вдаль его в своём диминуэндо,
решив, что здесь оно давно уже никчемно.
А серый, старый дождь мотив унылой песни
затягивает вновь.
Но я хочу быть вместе
с тобой,
с твоим сомненьем,
что жизнь - скупой ответ всем предопределеньям
судьбы и прочих сил.
Аллея наших встреч иной как будто мир,
где, не спросив у неба, свой прячет солнце свет
в кленовых ярких листьях...

Я устала бродить переулком
Листопадов, осенних дождей.
Как же хочется выйти прогулкой
Бригантины со снопом огней!

Чтобы мОря туман серебристый
Рассекая кормой наугад,
Плыть и плыть..и волною игристой
Восхищать восторгающе взгляд.

Чтобы тыщи огней, как надёжность,
Освещали безбрежность воды,
Чтобы рифы--в морях неизбежность--
Вдаль, на мили мне были видны....

Написала...себе усмехнулась--
Для чего же на свете живёшь?
Коль преград бы душой не коснулась,
То цена твоей жизни был...

Пятипалый лист кленовый
опустился сверху в руку,
поздоровался как-будто
и простился до весны,
мне шепнув: «Вернусь я снова,
ты дождись меня, подруга,
не тоскуй о красках ярких
в царстве снежной тишины.
А весной, по возвращенью,
я приду к тебе с приветом
и украшу изумрудом
колдовской цветущий парк…»
Я застыла в восхищенье,
красотой его согрета…
Каждый год, являясь чудом,
зажигает клен пожар…

Память древней Души
Ты вернуть поспеши.
Да помогут тебе Небеса!
Если в зеркале глаз
Отраженье Души,
Пусть сияют твои глаза!
Пусть твой мир будет чист,
И кленовый пусть лист
Закружит, словно, в танце
тебя.
Ты к мелодии ветра Душой
Прикоснись
Сквозь года, времена и века!

Бабье лето паутинкой
по щеке щекочет,
Желтый лист кленовый льнет
к матушке-земле.
И горят, горят косынки
вересковых кочек,
А по тем огням на взлет –
стая журавлей.

То не осень мне тропинку
развезла дождями:
Бабьи слёзы падали
с голубых небес.
Не сойдясь, две половинки
рваными краями
Опускались радугой
за сосновый лес.

Бабье лето спелым квасом
по ржаному полю
Разлило пригоршнями
золотистый свет.
Да на луг мой ярких красок
не хватило вволю,
Где...

Виолончель садов осенних,
мышьяк заплат дорожных,
и не искать уже спасенья,
и паутина неба тлеет
кленовым сном заката.
А ты молчишь, так осторожно,
так чисто и прозрачно,
окутав в чувственную мяту
дрожащий бархат губ,
что грубый ветер, ветер-плут
под ноги стелет листья,
как шелковые кисти,
как облако объятий
в сиянии воздушном
болотно-синих сосен.
Железные качели
осеннего теченья
скрипят от ласки солнца –
все для тебя –
тебе послушны
и легки.
Играют тени бал.
Холодный...

А в тихой осени прохлада,
И лепестками смерть кружит.
И не уйти от листопада.,
Нет, не уйти... и надо жить
Со всеми голыми ветвями,
С охрипшей мудрости струной...
А как же хочется вновь сада
Зовущим шёпота листвой.
Его весеннего надрыва
Из почек нежного листа,
И пряной свежестью наплыва
Роз ароматного куста.
В сирени дымчатое утро,
И даль бегущих облаков.
Любовь цветами перламутра,
Свирелью вынутой из снов....
И лето.... Хочется и лета.
В туманной дымке синь озёр,
Росой...

Не радует взор
Мертвых листьев золото.
Кленовый пэчворк.