Китайская стена

Без героя – нет творений!
Без героя – нет конца!
Кто проучит наглеца
И не избежит венца?
Только маг и только гений.
Наш герой, увы, не Гегель
И до мага не дорос,
У него курносый нос,
Губы толсты, руки длинны
И амбиции невинны:
-«Истребить все силы зла!»
Меч серебряный и колья,
Дедов крест, щит Лукоморья -
От врагов – одна зола…

Только есть неясность в теме –
Где врага ему сыскать?
-Эй, вампиры! – Эй вы, тать!
Долго он вас будет ждать?
Ведь уходит его время.
Да, в подъезде...

Марина Юрьевна, - Вы - Женщина!..
Вы - Книга между Книг!
Брильянт и жемчуг!
Ягода из ягод!
И кто красоты Азии постиг
Тот скажет круче:
Всех китайский пагод
Вы прекрасней!
Скажем прямо:
Не просто Женщина,
А - Дама!
Создать такую
Мог лишь Бог!..
Ведь, насмотревшись на Адама,
Не сотворить Он Вас не мог!
Но Вы, в отличие от Евы,
Чисты, невинны, словно Дева...
И этот вот красивый плод,
Он не запретный, а прекрасный,
Вам только счастье принесёт!..
Лишь в это верьте ежечасно!..

"За горами - горы" - китайское выражение,
означающее, что за пределами представлений
человека есть ещё более высокие вещи.


Капля росы на лепестке,
чудесный цветок привлекает взоры...
Поднимаю глаза - там, вдалеке
есть за горами горы.

Кто-то оставил следы на песке,
кто-то - башен высоких узоры.
Я вижу - над башнями вдалеке
есть за горами горы.

Кто-то проводит все дни в тоске,
пустые ведёт разговоры...
Eму рассказать бы, что там вдалеке
есть за горами горы.

Жизнь висит...

белые вороны предпочитают быстрые танцы
конвульсивно клюя пространство танцпола
самый лучший сапожник (уже давно)
китайские стансы
проливает (каблучно)
на покрытие пола
черти подавно дрожат по пещерам
до сундуков ли им... они альтруисты
когда в ад, по различным трансферам,
попадают наши туристы
желе... чтоб не быть холодцом
можно справкой прикрыться, что мол - студень
и стать самому... человеков ловцом
в сером пространстве столичных буден
а экслибрисом Бога...
поцелуй на челе...

Небосвод скатывается за гребни холмов.
Горизонт здесь – китайская грамота:
небо так же близко и ясно,
как эти холмы.
Холмы и небо: словно инь и ян.
Зеленый и синий –
один на один, наедине.
Мир здесь – терновая ягода с наполовину
содранной кожицей
неба.
Под ней – волокнистая мякоть холмов,
что играют мускулами под шерстию трав
на ветру.
Вытри небесный
налет
на ягоде терна, –
Обнаружится космоса бездна
черная,
как под снегом – лед.

II

Уперевшись в облака рычаг...

Суть отдельной мировой проблемы
В общем, объясняется легко:
Всех достала вечная диллема-
Пить или не пить нам молоко.
Собственно, вопроса больше нету.
Просто нужно в форме быть всегда
Чтобы добежать до туалета,
Остальное – просто ерунда.
Медики нашли закономерность:
Тот, кто не приемлет молоко –
Балуется водочкой безмерно
И, увы, спивается легко.
Существует мнение науки –
Что в утробе есть такой фермент,
У кого он есть – тот пьет от скуки.
А другие, в ком фермента нет...

Когда опускается вечер
На плечи черёмухи старой,
Её серебристые свечи
Мерцают холодным пожаром.

А в ярком полуденном свете –
Белее китайского шёлка,
Качают их чёрные плети,
Роняя снежинок осколки.

Снежинки сбиваются в стаи,
Ложатся на землю кругами,
И я осторожно ступаю
По кругу босыми ногами.

Когда заалеют рябины
И птицы потянутся к югу,
Черёмуха, выгнувши спину,
Мне ветви протянет как другу.

В чернильных разводах и губы,
И щёки как в радугах синих,
И сводят до судорог...

Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче – всё косится в сторону!
Вчера ещё до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче – вороны!
Я глупая, а ты умён,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
И слёзы ей – вода, и кровь –
Вода, - в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера ещё в ногах лежал...

Тебе водить. Считаем до трёхсот -
быстрее мне не спрятаться надёжно.
Апрельский снег ударился в падёж, но
циклон тепло из Азии несёт.
Закрой глаза. Подглядывать нельзя!
Секретных мест осталось так немного -
я спрячусь благовонием в треногу
и поплыву дымком.
Меня не взять
руками, а тем более, сквозь снег -
мы с ним сплелись, и спелись, и связались.
Он - занавес из плотного сизаля,
над сценой поднят. Пьеса о весне.
Китайский вечер, иероглиф ай -
похож на паучка на белом шёлке...

О чём шептали в гулкой тишине
здесь переплёты толстых книг старинных?
О небесах столь ярких в вышине
и мраморе надтреснутом в каминной?
О лицах тех, кто ловкою рукой
изящной вязью расточал чернила,
в домах царил размеренный покой,
цвели сады с акацией, из ила
в фонтане старом — копии чудной
того, что правит царством в Риме
на свет являлись рыбки, и ручной
могла любая быть, но выходило
что золотых там нет, и, значит, загадать
желание — мечтать о невозможном...