Китай из поэмы

Мне так хотелось бы побыть для Вас всем тем,
Чем Вы желаете, без скромности сомненья,
Но в этом случае бы не было поэм,
И не было б простых стихотворении

Взываю к Вам простить меня, без слёз
В глубинах тела отыскав иное:
То непривычное, но главное, родное -
Души оттенок наш что Замысел унёс

Иронья Бога, без зазренья, такова:
Все наши Ангельские лица - под завесой,
И Господа лишь слышится молва
В остатках Истины неясных, бестелесных

И каждый, кто проходит по Пути...

И вот тогда в сиянии огней
Явился он в тот мир, они не ждали.
Каким казался странным иудей
В поэзии своей, в своей печали.
И вот тогда они его нашли
Совсем не годным к жизни этой мирной,
На суд, забыв о чести, привели.
Пред судьями стоял Поэт невинный.

И ничего не мог он объяснить,
Иешуа в печальной этой бездне.
Но как работать, если не парить?
Махнул рукой и понял – бесполезно.
Был прокурор любителем стихов,
В стихии этой гений затаился,
Но сделал вид, что с ними...

Любая из нас чаровать, ворковать научилась.
Но стоит ли снова в оковы любовь загонять?
Все проще и легче случилось лишь то, что случилось.
Останется просто простить, и понять, и принять.

Останется с милым смеяться над ежиком сонным,
И в лес уходить от усталых и шумных людей.
Мы вдруг отдалились, и в городе этом бетонном
Так трудно ответить наивной улыбке моей.

Я стала другой? Ну конечно, и я замечаю,
Тропинкой лесной убегает лисенок в простор,
Прирученный зверь, он на ласки едва...

Одиночество бывает разным.
Грусть таит в себе зарок.
Пусть овеян ласковым соблазном
Мой животный, низменный порок.
Не склонив коленей пред святыми,
Зная боль житейски-торных бед,
Женщина с глазами голубыми
Занята, чтоб верить в Божий Свет.

Все зовутся смертными простыми,
На подонков не влияет ум.
Женщина с глазами голубыми
Взбудоражила затишье дум.
Перед ней все люди лишь названья,
Душит нас остервенелый страх.
Для неё нет счастья и страданья,
Потому что время — это прах...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

На наши игры давно не смотрят бессмертные боги Олимпа.
Холодный голос
бьется в стальных проводах мелодией утерянной ночи цвет-
ных карнавалов
древних. Магия теряет пространство воздействия снов.
Сухие числа
скользят по тоннелям и направлениям каменных изва-
яний судьбы.
Мое пьяное исповедальное искореженное слово прав-
дивее сотни
учебных пособий истины благополучной жизни, ис-
тины благо-
получной смерти с клеймом продолжения рода. Вещи
портятся
вкусом, когда вкус наводнен...

Однажды, как-то раз один
В уютном, тихом месте
Судьба свела троих людей
Достойнейших и честных.

Я опущу приготовленья,
Чаев хлебанья и обеды.
Перескажу вам без вступленья
Глубокий смысл их беседы.

Но прежде я считаю нужным
Портреты их вам описать,
Поскольку ясно – вид наружный
О многом может рассказать.

Тот, что постарше будет прочих
Имел суровый, острый взгляд.
И речь его сквозила мощью,
Громя сомненья, как снаряд.

Он занимал высокий пост
Министра в неком государстве...

Любовь меня чуть поднимала,
Несла над бренной мостовой ,
Зашёл в кафе и два стакана
Я опрокинул с головой …

Чуть захмелел, и бродят мысли -
Мне как любимую обнять ,
Она придёт , ты только свистни
И быстро ляжем мы в кровать …

А там любви пойдёт поэма -
Нежнейших поцелуев шёлк
И вот какая есть дилемма ,
В конце то будет в жизни толк ?

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Князь тоже целый день до ночи
Покойник словно напророчил,
Провел в раздумье: «Кто же прав?
Ведь у меня побольше прав,
Чем у Андрона и Никиты
Так почему тогда закрыты
Врата познанья для меня?
И кто же больше здесь свинья?
Кто не летает, иль не мыслит?
Наверно голова раскиснет
От этих дум. Но как унять
Тоску, которая так гложет?
Андрон, поди, и сам не может
Уснуть?!
Какой противный день.
И по полатям,
словно тень
чужая бродит.
Вот где смута! Но будет легче.
Скоро утро мои...