Кисть

А этой осени божественная сага,
Листвой озябшей мою душу теребит.
Кому любовь, кому надежда, мне отвага
За то, что сердце после слов тех не болит!!!
За то, что я огромной черной кистью
Перечеркнула все не дрогнувшей рукой.
И образ твой ночами мне не снится,
Не будоражит мою память и покой!!!

Сколько их, кому маваши
Смерть заправила поддых!
На селе Большие Каши
Мертвых больше чем живых...

Полночь. В маленькой избушке
Скатерть цвета кумача.
Три старушки-помирушки
И волшебная свеча.

На погосте, где опушка,
Не дождетесь, вашу мать!
Три старушки-помирушки
Отказались помирать.

Сыр, морковные ватрушки,
Земляника, чай мате.
Три старушки-помирушки
Подзанялись карате.

Целый день гремят костями,
Грушу с криками «Кия!»
И локтями и кистями...
Не боятся ни … кого...

Двойной портрет...
Цветные кисти..
Мольберт испачкан дочерна...
Печати нет...
Пустые мысли..
В большой пустыне ты одна...

Палитры тень...
Бой ярких красок..
От жира капли на холсте..
За ночью день..
Но нету сказок..
Забав и скачек на звезде..

Унылый мир..
Он в рамку вставлен..
Забиты стены, потолок...
А жизнь как тир
К стрелку приставлен -
Авось, сломается курок...

Лишь солнца свет..
Мерцая в окна..
Заставит заглянуть в глаза..
Гуашью в цвет..
Раскрасит стекла...

Сажей по сурику кисти ударили -
Тучи накрыли закат.
Майские сумерки сердце измаяли,
Белый колышется сад.

Что это? Кровное? Плоти волнение -
Бой соловьиных часов?
Или бесплодное духа томление -
Шаг на русалочий зов?..

Мучает бедного, в образы грудится
В томной сиреневой мгле -
Всё, что для смертного, если и сбудется,
То не на этой земле.

Как искренность перед сокрытым чувством,
Перед игрой холодного ума,
Как клич пророка перед синема -
Земная жизнь бледна перед искусством.

«Вот это жизнь!» - воскликнули давно
На то, что человеком создано.
С тех пор цветок искусственный не вянет,
И так красив, что всех подправить тянет
Реальность жизни - Божее кино.

Актёрский сонм и горд, и говорлив:
Две трети разобижены на роли.
Рассержен осветитель как халиф:
«Включить второе солнышко им что ли?!»
Но Режиссёр блаженно терпелив...

Оставив холод на перроне,
Умчишься в теплые края.
Слезу скупую вниз уронишь,
Увидев хлебные поля.

Мельканьем елей и березок,
Насытив, возбужденный взор,
Вздохнешь, слегка, вдогонку грозам,
Белесым шапкам старых гор.

Под солнцем жарким и румяным,
Играя струйками песка,
Грустить о следе белосанном,
Ты будешь, знаю, иногда.

И вспоминать сирени кисти,
И трель синицы на заре.
Те очи черные, как вишни,
Что растворились в зыбком сне.


15/06/2009

Некто, идущий по улицам Рима,
Встретил навстречу идущую леди,
Будто сошедшую с некой картины,
Которую некто сам и придумал.
Нечто зажглось в груди римлянина,
Хоть не из Рима он был - из Нью-Йорка,
В детстве читал у Стендаля прогулки
По городам Италии милой.
Встреча, мгновение юности милой,
Где же начертана эта картина,
Римлянин сам, творя своей кистью,
Масло на холст положил как художник.
Звонко звенят колокольчики в Риме,
И романтичны римские ночи,
Римлянин - муж, а леди - жена...

Я окунаюсь в озера блаженства,
в кладезь магичных работ мастеров.
Почерк столетий в штрихах совершенства
и в гармоничном смешеньи цветов!

Вот, когда в искренность можно поверить:
живость портретов, знакомый пейзаж.
Как живописно распахнуты двери
в редкий, почти эпохальный вояж.

Собран был вдруг в очертаньи неброском
лучших художников пышный букет.
Творчество их, словно вылитый воском,
тщетно искомый Вселенной ответ.

И пронеслась огнедышащим жаром
правда, чей лик на другой не...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Осквернять то, что было и то, что когда-то случится,
Мой пропахший город, в нём пустые стеклянные лица.
Я гляжу несмело и рука дрожит в лихорадке.
Что с тобой случилось, почему вместо сердца - пятна.

Чёрной краской скрыть то, что было когда-то ценным.
Мой пустынный город, мой единственный и неверный.
Что случилось с миром, почему поблекли все тени.
Время ставит точку. Время помнит и время верит.

Лихорадка бьёт и дрожит нож над правой кистью,
«Я тебя люблю» непонятным...