Казнь

Твои слова меня пронзили, словно меч,
Глубокий след оставив в раненной душе,
В своем словесном бесконтрольном вираже
Ты разъяснил, что для тебя я - просто вещь.

Ты - мой хозяин, я тебе принадлежу,
Ты волен миловать, как волен и казнить,
Вся моя жизнь - в твоих руках всесильных нить,
И ты пришьешь меня к себе, стежок к стежку.

А мне не вырваться из каменных оков,
Ты всемогущ, мне никогда не хватит сил,
Чтоб развернуть в полет остатки прежних крыл,
Что мне подрезала коварная любовь...

Наготу не прикрыли деревья,
От ветров не спасешься в логу.
Позабыв про людские поверья,
Я из дома опять убегу.

И зароюсь в пушистую осень –
С головой в ароматы листвы.
На иголочках инея просинь
Запеклась – зимний знак синевы

Солнце ниже, а зори все краше,
С горизонтом сравнялась земля
Эх, раздолье! Эх, Русичье наше!
Странник твой неприкаянный я…

Много ль надо душе молодецкой?
Чистый дух да лесов круговерть!
Но паду я на казне стрелецкой,
Вещих снов не успев досмотреть.

Когда расстроенные звуки
от колокольных пересуд
С окрестных мест согнали люд
В большие толпы перед храмом
И небо голубой панамой
перевернуло небосвод,
И не проспавшийся народ
Согреть пытался облака
своим дыханьем,
Солнце встало. На куполах затрепетало
И в зыбком паре
звон церковный
притих
Пока на эшафот взобралась челядь,
что при князе.
Да два дьячка,
что черным свитком
Соболью шубу оттеняли богоугодного державца.
Печать златая подтверждала сие
на безымянном...

Так времени прошло немало
И ничего не предвещало беды
Грозящей впереди.
Однако не бывать, поди,
Чтоб на Руси - да беды мимо.
Вот было бы наверно диво,
Чтоб без беды проправил князь.
Где власть и князь – там тут же грязь.
Князь, как и водится: однажды!
Припомнил старый свой обет.
И минуло немало лет,
Когда пришел к нему в светлицу
Пред боем, с князем чтоб простится,
Его верховный генерал.
И как-то между тем сказал,
Что обнаружен в арсенале
Из перьев страшный аномалий.
Что...

Ветер в первопрестольной
С пылью вздымает души,
Битою бьёт бейсбольной
И не желает слушать…

Может, ослеп от блуда,
Или оглох от криков,
Сплетен и пересудов –
Вот и буянит, дикий…

Ветер в деревне дальней
Валит, как и столичный,
Пьяницей злым, скандальным
Лезет под юбки лично.

Может, свистя на казнях,
Стал безразличен к чувствам,
Или шалит, проказник –
Всё – из любви к искусству.

О ты, что в горести напрасно
На бога ропщешь, человек,
Внимай, коль в ревности ужасно
Он к Иову из тучи рек!
Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозь град блистая
И гласом громы прерывая,
Словами небо колебал
И так его на распрю звал:

Сбери свои все силы ныне,
Мужайся, стой и дай ответ.
Где был ты, как я в стройном чине
Прекрасный сей устроил свет;
Когда я твердь земли поставил
И сонм небесных сил прославил
Величество и власть мою?
Яви премудрость ты свою!

Где был ты, как передо...

Живешь в плену, живешь во сне,
Ты снова болен и устал.
Находишь истину в вине,
А мир так безнадежно мал.

Необъяснимая тоска,
Ночами часто смотришь вверх.
Мечту живую в облака
Зовет с собою белый стерх.

Надежду в сердце сохранив
Средь духоты привычных стен,
Не оглянувшись, не простив,
Уйдешь от лжи и от измен.

Сломал невидимую клеть,
Душа болит, душа в огне.
Так сильно хочешь улететь,
Но ты по прежнему на дне.

Храпящий конь летит вперед
И часто в ход пуская сталь
Мечтает...

Мне грезилось о солнечных лучах
в зиме постылой, ласкою скупой,
когда мороз уверенной рукой
рисует сказки ночи при свечах…

Мне грезилось о стайке пестрых рыб,
парящих над изнеженной волной,
ласкающей задумчивый покой
грядой замкнувших побережье глыб…

Мне грезилось о том, как на песке
горячем был у нас неравный бой,
я, победив, склонялась над тобой,
казнила поцелуем на щеке…

Мне грезилось, как мы, рука в руке,
брели своею тайною тропой
под ярко-апельсиновой луной
без дум...

На окраине старого города,
Возле черной, забытой речушки,
Замерзая от зимнего холода,
Живет яблонька, милая душка.

Жизнь ее проверяет упрямо,
То жарой, то морозом, то градом,
Но она, к небу взвившись ветвями,
Проживает любые преграды.

По весне, распустившись цветами,
Подарить красоту людям хочет,
А сегодня покрыта снегами,
Ей весны бы, терпеть уж нет мОчи.

Но, за теплую шубу из снега,
Преклонивши свой ствол, как колени,
Распростерши свои ветви в небо,
В благодарность читает...

Привет, Иван! А я на вело-
сипеде больше уважаю,
и колесо когда "подсело",
то велик рядышком толкаю.

И не казню себя напрасно,
ведь велик это не тандем,
и прокачу, когда согласна
моя принцесса, без проблем.