Кажется мир спит

В этом мире недобром
С отбивными по рёбрам,
Где убийства и кровь сотни лет,
Где болезни и скотство,
Нищета и сиротство,
Быть счастливым не может поэт.
Стар иль всё ещё молод –
Тяжкий тающий холод
Там, в груди, да седая пурга.
Как улитка соринку,
Так людские слезинки
Превращает поэт в жемчуга.
Чтобы мир был светлее,
И добрей, и теплее,
Вызывает он зло на дуэль.
Вроде б метко стреляет,
Но, бледнея, роняет
В снег кровавый свою он свирель…

Все в этом мире не случайно.
И встречи все предрешены.
И нить невидимая тайно
Связует нас всегда в узлы....

И эти встречи, что сердечны
Дороже всяких жемчугов.
Надежны, прочны и навечны
Спасут не раз нас от оков.

Придет всегда от сердца к сердцу
Та помощь, что порой нужна,
И мы получим в эту дверцу
Поддержку, нужные слова.

Да, мы не раз пересечемся
Здесь на Земле, в иных мирах...
И тут же радостью зажжемся...
И слезы счастья на глазах...

Мы мир себе словами строим
И в нём живём.
Войдём тихонько дверь закроем
И ждём.

альфа,омега-конец и начало.
не то чтобы ясно,но логику прочь
не в силах изыдить-она не подвластна,
в познаванье мира всевластна помочь.

отсель и засыпет теория речью
вопрос-миллион, такой же ответ
фольклор здесь пропащим фактором станет,
материя- числа, и числа здесь свет.

Звериный вой иль это вопль мужчины,
Не разобрать в кромешной темноте,
Но почему она его покинула,
Оставшись только тенью на холсте?

Художник он конечно не из лучших,
Но ведь любовник был бы хоть куда.
А женщина смеется – солнца лучик,
Или во мгле сгоревшая звезда.

Она его любила, это ясно,
Но сон о капитане бросил в ночь.
На берегу ждала его напрасно
Лихой стихии преданная дочь.

Был мертвый капитан еще красивей,
Чем тот мальчишка на заре страстей,
Куда его все бури уносили...

Унесло в океан нашу халупу,
Что притулилась на берегу песчаном;
Штормовой волной утянуло
Все наше с женой барахлишко;
А жальче всего ей ларчика было, —
Бросилась спасать драгоценности,
И я за женой кинулся в воду;
Ухватилась она за трубу печную,
А я за ногу ее ухватился, —
Так и барахтались в разъяренной стихии…
Забравшись на крышу плывущего домика,
Как на Ноевом Ковчеге потопа,
Плыли и плыли, одинешеньками,
Всматриваясь в дали пустого горизонта,
Под безразличным куполом неба...

Ты посмотри, как мир прекрасен,
И позабудь свою печаль,
Пусть жизни путь твой будет ясен,
И радость бьется через край.

Пусть все невзгоды и обиды
Тебя обходят стороной,
Воспоминания нахлынув,
Пусть не нарушат твой покой.

Ты вспоминая о мгновеньях,
Не забывай, что есть сейчас,
Пусть как прекрасное видение,
Волнует душу каждый раз.

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.

Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и просятся в полночи мимо
Снова скитальцы у стен...

В этой жизни - много не понятно,
И во многом – только лишь вопрос.
Ведь того, что будет – не узнаешь,
А того, что было – не вернешь.

Этот мир – загадка из загадок,
Сколько б не пытался разгадать.
Можешь ты упасть и вновь подняться,
Можешь вверх взлететь и фору дать.

Ну, а можешь – низко опуститься,
Позабыв о счастье и мечте.
По наклонной плоскости скатиться,
И друзья окажутся не те.

Ты храни, что дорого и ценно,
Заверни удачу в узелок,
Ну, а к ней – уверенность и верность...

Посвящается практикующим Фалуньгун убитым в Китае
за веру в Истину-Доброту-Терпение в 1999-2009
День отшумел, спустился вечер,
мерцают звёзды в вышине...
И в наступившей тишине
мы зажигаем эти свечи
за терпеливых, добрых, честных,
кого за веру убивают
в коммунистическом Китае
в застенках, миру неизвестных.

Свет миллионов праведных сердец,
весь мир сияньем заполняя,
рассеет мрак, наступит злу конец.
К добру пробудятся в Китае.