Казах

Всё расцвело вокруг, как будто
Весна пришла январским утром.
На сердце было тихо, пусто,
Пока в контакте глаз минутном
Вся жизнь прошедшая забылась,
Запело сердце, словно лира.
Казалось, вечность растворилась
В дыхании иного мира.
Художник, что не виден глазу,
Весь мир раскрасил краской красной;
Жизнь умерла, воскресла сразу,
И больше не была напрасной…
С трудом свой взгляд оторвала,
Слова застыли на губах,
Но я зачем-то вдаль ушла,
Оставив счастье в двух шагах.
Шептал ты что-то...

Почти секс символ - в той стране, забытой.
Любимец женщин, сказочный герой.
Мечтатель с сердцем, добрым и открытым.
Не персонаж актерский - близкий, свой.

Мужчина настоящий, сила, зрелость.
Талантлив, молод, слава впереди.
Возможно, что не раз ему хотелось
Воскликнуть:"Стой, удача, погоди!"

Менялись роли. Проходили годы.
Известность, популярность и успех.
Работа, встречи, браки, и разводы.
Обычный человек. Жизнь, как у всех.

Казалось, что вполне, благополучен.
Цена за счастье...

Ты не приходишь и не снишься,
Возможно, ты меня забыл…
Тот удивительный мужчина,
Который чувства разбудил.

Тебя не знала - жила спокойно,
Возможно, мне казалось так.
Ты появился в моей жизни –
И начался, сей кавардак…

Всё время слёзы, всё время плачу,
Всё просто валится из рук.
Хочу, чтоб рядом был со мною,
Устала жутко я от мук.

Но…

Ты не приходишь и не снишься
И всё ж тебя благодарю:
За то, что просто повстречался,
За то, что просто я люблю…

Порой мне кажется,
Что в жизни нету смысла,
Любовь проходит словно сон,
Мечты мечтами остаются в жизни,
И рядом нет того,
Кто был влюблен,
Порой мне кажется,
Что счастья нет на свете,
Несчастья вечно будут на пути,
И боль и страх жить в сердце бесконечно,
Порой мне кажется, что в жизни нет любви…

1
Мне снился сон
Прекрасный, страстный,
В нем было все: и счастье и любовь,
И он, мой принц, из сказки давней
Был рядом, вместе был со мной.
Блестели звезды надо мною,
Ручей у ног моих блестел,
И он, своею нежною рукою
Меня обнять, прижать хотел.
Его глаза смотрели нежно,
Любовь была во всем, везде
И смысл вещей, порой несбежный,
Теперь простым казался мне.
Но я проснулась, нет виденья,
Лежу я в комнате одна,
А за окном мелькают тени
И тишина…
И каждый вечер жду виденья...

Мне 20 и жизнь моя вот только началась
Но в душу невозможно боль впилась
Как будто бы всю жизнь за мной гналась
Со всею злостью на меня вдруг пролилась…

Когда мне было три я помню как упал с качель
И на коленке я увидел крови алую капель
Мне было больно помню я сильно заревел,
Но мамы взгляд тогда и успокоил и согрел

Уже с двенадцати мне говорили про любовь
И говорили мне: ты разум подготовь
Ведь, дескать, нет ничего серьёзнее любви
Ты только душу отдавай, не береги

Мне обещали...

Все у меня ты отняла
И я проститься не успела
Я словно бабочка летела
Вдоль тонкой линии огня

Все у меня ты отняла
Пронзили острые иголки
Я разлетелась на осколки
Но оказалась вновь жива

А что отнять ты не успела
Я крепко к сердцу прижимала
Я, может быть, казалась смелой
Но силы потеряв, упала

А ты стояла надо мной
Сжимая пальцами до боли
Мои порывы слабой воли
И повторяла: «Он не твой…»

30.09.2007

Две половинки меня разошлись
На растояние гулкого эха.
Лёгкий, казалось, душевный каприз
Вырос в конфликт, и уже не до смеха.

Первое «Я» поселилось в стихах,
В серости яви осталось второе.
Оба теперь, чёрт возьми, - на бобах,
Словно троянцы в обманутой Трое.

«Я» - номер «раз», без минут – фаворит
У полоумной и ветреной Музы.
И в поднебесье беспечно парит,
Cбросив банальных реалий обузу.

Ну, а другая моя ипостась:
"Майна!" - кричит, как отпетый монтажник, -
"Эй...

О, сколько мучалась, страдала,
Кричала, ненавидела, прощала,
А ты все время уходил
И мне казалось "Хватит!Нету сил...!"
Но через час сидела у открытого окна,
Сидела я - тебя ждала,
Хоть ты ушел мне ни сказав ни слова,
Но я опять тебя была простить готова...
О, сколько слез я пролила - не сосчитать,
Но мне не жалко! Я могу опять!
Опять слова, угрозы все твои забыть,
Ведь не могу я без тебя прожить...

Пророки были издревле поэтами…
Начертанные кровью и слезами,
сердцами, болью донага раздетыми,
казались строки те дурными снами.

Дыханьем горя души обожженные,
да жизни, что окончены до срока –
награда им за слово изреченное…
Во все века поэты суть пророки.