Кай ожил очнулся

Глаза привыкли к полумраку.
От бра струился мягкий свет,
ложились тени в чёрных фраках
на лакированный паркет.

Ласкал я чашку из фарфора,
вдыхал кофейный аромат
и в этот час: в ночную пору
переходил в другой формат.

Я ждал, когда остынет кофе
за стенкой тонкой, белоснежной
и уходил с последним вздохом
в другой формат с другой надеждой.

И закружив, ожили тени,
звучал красивый, дивный вальс
и больше не было сомненья,
что в вальсе я увидел Вас!

Я люблю тебя. В чем-то празднично,
в чем-то буднично очень люблю.
Я отныне жизнь на пустячное
и на встречи с тобою делю.

Я люблю тебя неизменчиво,
недоверчиво, может быть, чуть,
а порою и беззастенчиво,
своевольно, бездумно. И пусть!

Я люблю тебя очень бережно,
бескорыстно, легко. Ни на миг
не жалея о том. Всамделишно.
По-иному пока не привык.

Я люблю тебя безыскуственно,
Откровенно, взахлеб. Как могу.
И наверное, слишком чувственно,
Все боясь опоздать. На бегу.

До...

Мне пришлось идти одной
вечером лесной тропой.
Звёзды сказочно мигали,
след горящий оставляли,
а щекастая луна
Улыбалась мне сполна.
На душе повеселело,
страх прошёл, пошла я смело.
Шорохи, ночные крики
сказкой веяли безликой.
К тайнам – тайн, чуду - чудес
появился интерес.
Тут и полночь наступила.
Что за напасть? Что за диво?
Сразу всё ожило вдруг:
Говор, вздох, топот вокруг
и рыданья с диким смехом
повторились жутким эхом!
Слышу голос странный я:
«Тётя Света, съешь меня...

В древнем сборнике преданий
Средь затерянных сказаний
Есть история о том,
Как прославил Божий дом
Некий выходец с народа,
Младший сын простого рода.
И сказанье говорит:
Был тот парень знаменит.

Знаменит, да мало чести
В славе той; кабы на месте,
Где тот славу добывал,
Кое - кто его застал,
Из родни лежащей рядом...
Только тот шалил с оглядом.
Потому и был спокоен;
Кто не пойман - не виновен.

Впрочем, дело молодое.
Сам себя осудит вдвое
Позже он за те дела.
Но твердит еще...

Край цветущий - как нищий, юродивый,
Ощущающий страх, горе, стыд...
Это - облик униженной Родины,
Подаяньем живущей в кредит.

Сквозь века истязали и вешали
Твою гордость - земную соль;
Кровью праведной,водами вешними
Отмывали народную боль.
Ум и разум травили заживо,
А сердца - инфарктами жгли
И свинцом.. Выбивая из каждого
Совесть, жизнь...
П а м я т ь - лишь не смогли !

Да,состарились лет на 300 мы,
Может даже - и на 500 ?!
Стали бомжами,злоречистыми...

Что было до тебя?
Лишь пустота и в сердце и в душе...
Кем был я до тебя?
Лишь тенью, что бродит по земле бесцельно
Как странник одинокий...
Но жил одной я лишь мечтой,
Что встречу милое созданье...
И встретил...И счастлив был...
И все переменилось:
Я ожил, я стал людим...
И с замераньем сердца ждал новой встречи...
Я полюбил и был любим!!!
Как жаль, что счастье было столь не долгим...
Ведь счастье зыбко и знал ведь я об этом...
Я счастье обещал тебе, не делать больно...
Но не...

Безумство. Страх. Обиды. Слезы.
Огонь. Гроза. Три красных розы.
Зачем? За что? Опять назло?
Ты не хотел? Хотел? И что?
Стихи. Слова. Пустые звуки.
Любовь? Забудь! Заложник скуки.
Протест. Глупец. Опять не в силах.
Кусочек жизни. Пропустили?
Опять одна. А ты ведь знаешь.
Завеса. Плен. Ловушка. Вечность.
Зачем пытаешь? Сам не знаешь?
Могла бы. Жалко. Звери. Люди.
Смешные фразы. Злые дни.
Попытка. Бегство. Не успели?
А может, просто не хотели?
Каприз? Ошибка? Не понятно!
Стремленье...

Я помню себя лет с трех-четырех.
Был мальчиком кротким и робким.
А детство прошло - водил я дурёх
Любви обучаться в сопки.
Был я левушкам всем по нраву,
Пил вино, курил крепкий табак.
Когда пьяный был - падал в канаву,
Когда трезвый - жил кое-как.
На подъеме я легок, веселье люблю.
Но с друзьями смеясь, сомневаюсь:
Может, в этом загуле сам себя я гублю,
Может, зря свою жизнь прожигаю.
Но сомнения прочь - я с женщиной сплю,
Словно в землю в нее зарываюсь.
Я ее соблазнил, но совсем...

Жду встречи, как Робинзон,
Устремивший внимательный взгляд
В безразличный пустой горизонт -
Даже призраку паруса рад.

Но и он, помаячив вдали,
Вновь исчезнет в безмолвии волн,
Манит голос далекой земли
Мой такой неустойчивый челн.

И, устав ожиданием жить,
Я сажусь в него и плыву,
Волны могут мой челн потопить,
Но покуда борюсь - я живу.

Встанет утлый мой челн, как скала,
На пути набегающих волн,
Чтобы сказка любви ожила:

"Здравствуй, мой дорогой Робинзон,
Я тебя очень...

Котенок Васька жил и кушал "Вискас"
Играл с мотками ниток и шалил, по шторам лазая
и писал на цветы, в горшках из глины.
Бионаполнитель ему претил своею белизной.
Он в хлорной извести когда-то извалялся,
Какой же мерзкий запах от него разил.
Но суть не в "Вискас" и не в хлорке даже,
А в том, что погибающий цветок
Вдруг ожил, а затем зацвел, внимания не обращая
на Васьки шалости, хотя они
Наверное на пользу ему шли.