Катя

1
Меж тем, пусть робкими шагами,
неспешной поступью поры,
снега, встречая нас цветами,
нисходят во лугов ковры -
ручьями, шумно что стекают,
а воробьёв — скворцы гоняют,
ведя бои — на разогрев,
и небо — синевой прозрев,
тепло приносит, постепенно,
чрез солнечных лучей просвет,
а к ним — в окне — рассады цвет -
к земле стремится, неизменно,
собою — жизнь заворожить,
и тем — природу оживить...
2
Весна — в иное настроение -
собой влечёт — от зимних снов
и души манит в чувств...

Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.
Мне ничего не надо,
Мне ничего не жаль.

Жаль мне себя немного,
Жалко бездомных собак.
Эта прямая дорога
Меня привила в кабак.

Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
Иль я не сын страны?
Каждый из нас закладывал
За рюмку свои штаны.

Мутно гляжу на окна.
В сердце тоска и зной.
Катится в солнце, измокнув,
Улица передо мной.

А на улице мальчик сопливый.
Воздух поджарен и сух.
Мальчик такой счастливый...

Она сказала: «Он уже уснул!»,—
задернув полог над кроваткой сына,
и верхний свет неловко погасила,
и, съежившись, халат упал на стул.

Мы с ней не говорили про любовь,
Она шептала что-то, чуть картавя,
звук «р», как виноградину, катая
за белою оградою зубов.

«А знаешь: я ведь плюнула давно
на жизнь свою... И вдруг так огорошить!
Мужчина в юбке. Ломовая лошадь.
И вдруг — я снова женщина... Смешно?»

Быть благодарным — это мой был долг.
Ища защиту в беззащитном теле,
зарылся я...

Ах, эти бедные девчонки...
На них катаются мужчины,
Мнут буфера, дырявят шины,
Когда устраивают гонки.

Ах, эти бедные молодки,
Забыв, как танцевали самбу -
Теперь их крест - проклятый камбуз,
И не слинять с подводной лодки.

Ах, эти бедные старушки -
Болячки, внуки-кровопийцы,
След вечной горести на лицах,
А под балконом смерть-подружка...

Под музыку Гласса, нет ничего созвучного с гласс -
я просыпаюсь.
Будили ли вы меня, трогали ли за нервные окончания?
Сегодня, как оказвлось, это я.
Я проснулась под звуки клавиш,
под нежные его прикосновения.

Солнце проникает в каждую мою клетку,
небо радует своей голубизной, ярким цветом,
звуки природы — как прожитые дни лета,
бесконечные воспоминания детства.

Я сижу на завалинке под нашим домом,
за спиной — мои сестры и единственный брат.
Я счастлива, правда, пусть...

Наструганные хмурым ветром дали…
Я сжег их в хлам.
Я с них пришел к тебе…

И снова жизнь Венецию нам дарит -
с крылатым львом,
сорвавшимся с цепей!..


И дождь слепой. И в венах кровь алеет.
И всё при нас – молитва и разбой…
И сердце понемножечку шалеет,
когда соприкасается с тобой.


И улиц карнавальная кашица…
Мосты и сувениры – всё в бреду…
И небо вьется
и на цвет ложится…
Как и хотел муранский стеклодув!


И нам навстречу катится кораблик…
И в полосатой майке...

Деньги - их в кошельке моём не счесть,
Деньги - я их готов горстями есть,
Деньги - отлит из золота божок,
Их заготовить надо впрок.

Мани, рубли, капуста, серебро.
Мне бы ну, миллиардов, эдак сто!
Яхты, дворцы, команды, острова,
Да демократии слова.

Это адреналин - большая власть.
Знаю, я не один, но катит масть.
Мною давно поделены места,
Смеюсь с распятого Христа.

Кто я? Для многих я, наверно, бог.
Стою; Я сделал то, что ты не смог.
Снизу - баранье стадо и рога.
Ну, что...

Носиком «курносым» ловит аромат,
И легко находит свой куриный «клад».
Глазки из гагата, алый язычок -
Лепесток игривый, это… (кто это?)
МОЙ ЩЕНОК!

Мой щенок картинка, мячик заводной,
Колобком наивным катится за мной.
Глазки как гранаты, носик пятачком,
Рад он познакомится с каждым язычком.

Мой щенок картинка, лучик золотой,
Быстроногой ланью мчусь я за тобой.
Львиная собачка, сын восточных грёз,
Вырастет отважным «легендарный» пёс!

Из книги «Японский хин» Памелы Кросс...

Желание, мечта, а вдохновение, наитие, порыв,
у осени, мечты, раздеть деревья, разноцветны,
(энтузиазм),а век куда стремится и душу не на-
полнит, сама заполнена, собой, расслабится не
может, ярко, природе, не нужны потуги, марки,
грёзы, а снам рождёнными не стать, желать о
свете, что во тьме и явь сбывает, что? а чаянья,
свидетель время, пустоты, а небо твердь, той ли-
нии, граница, что отделит всех падших от Него,
мембрана, преодолеть не могут, барьер, предел,
без святости...

Я видел вас, когда сидели вы в печали,
В осеннем городском саду,
Все было пусто и порывы ветра рвали
С деревьев листья, что летели в пустоту.
Вы были одиноки, безучастны,
То выдавало выраженье ваших глаз,
Но и такой, вы были так прекрасны
В печальном образе, как брошенный алмаз.
И мысли об одном, то чувство обреченности,
Той птицы, что летало, вдруг суждено ползти.
Что просто существуете, и нет определенности,
Что крест судьбы покорности вам суждено нести.
Когда невесткой были вы...