Камышинка

Разлетелась весточка в округе,
Соловьиной песней по ветвям,
Прокатился ароматной вьюгой,
Изумрудных крон цветной дурман.
Всколыхнул настил камыш упругий,
Пробудился топкий мир болот,
Солнце вдалось в сеть лесной дороги,
Орошая сласть медовых сот.
Полевой чертог лоснится златом,
Облака кудрявятся вдали.
“Мы богаты… как же мы богаты”,
Рвется сердце в тесноте своей груди.

Там где вязнет болотистый ил,
Где ковром пролегает камыш,
Я в лесных закоулках бродил,
Взглядом меря небесную тишь.

Там где воздух бьет свежестью дня,
Там где солнце вьет шелковый луч,
Было истинно все для меня,
Под навесом стремительных туч.

Там где веет земли теплотой,
Где души оживает поток,
Я бродил по тропинке лесной,
И был счастлив, был счастлив, как мог.

Колышется беглая лодочка
По ряби озёрных зеркал,
С холмистого ската и в горочку,
На приступ кочующих скал.

Малютка отбросила весла,
И пляшет сама по себе,
На вздыбах лазурных утесов,
Бегущих в сапфирной волне.

Камыш побережный ластится,
И солнечный парус взметен,
А лодочке море все снится,
И вал громовой за бортом.

Нарушая отчий запрет, кормила волка с руки,
под Луной молодой расцветал в степи маков цвет.
За колечком серебряным в зеркале сонной реки
жизнь плыла , чай полынный варил рассвет.
Камень бел-горюч, да осоки плен, крик совы.
Берег левый молчал, а на правом - слезы и боль.
Камыши - не розы дарили упавшим живым.
Сумрак шил из надежды одежды - был голым король.
-Темнота - корила Мать-звезда неспроста-
добрых слов - как ягод красных в бору -бери!
Коли любишь - любят тебя, соль Земли проста...

Земля дышала из-под снега.
Ей, там, под снежным одеялом,
Трава зелёным оберегом,-
«Вставай! Проснись!»- уже шептала.
Ручьи нахально нарезали,
Снег, словно торт, на косогоре
Журчали, быстро подмывали
Водою мутной край дороги.
Они, сливаясь, единились
И до реки, за синим бором,
Уже речушкой слабой лились,
Шептали весело и споро.
Камыш, вдоль речки, веселился,
Ему сегодня наливали,
Он пил и знал, что похмелиться
Ему мороз подаст едва ли.
Злодей придёт ещё кусаться,
В ночь, до утра...

Спи, мой миленький малыш,
спи, мой глупый.
Ветер прячется в камыш,
ночь в тулупе?

Спи, мой маленький герой,
сладко-сладко.
Ночь растает под горой
шоколадкой.

Утро снова к нам придет,
мое чудо.
Я с тобою напролет
ночь всю буду.

Дай твой носик, мой родной,
поцелую.
Спи, клубочек золотой

Как-то раз, весенним днем,
На опушку вышел Гном.
Посмотрел вокруг потом
И сказал - «Построим дом».

Здесь береза, три сосны
И шиповника кусты,
Между них и будет дом
Чистый, светлый и с крыльцом.

Посажу вокруг цветы
И смородины кусты.
Только, как построить дом,
Ведь я маленький, я Гном.

Позову-ка я друзей
Зайца, мышку и гусей,
И синичку позову,
Белку тоже приглашу.

Дружно мы построим дом
Будем жить все вместе в нем.
Так подумал Гном-малыш
И позвал подругу мышь.

А...

В изгибах Яузы зелёной,
Среди лесистых берегов
С водой прозрачной и студёной
Есть много звонких родников.

Они питают её силу,
Рождают множество прудов,
Свирели тонкие ручьёв
Поют извечные мотивы.
Им вторят чайки над водою,
Танцуя в воздухе кадрили,
И утки «ручейком» поплыли,
Увлёкшись музыкой простою.
И мостики замёрзшим звуком
По-над протоками застыли,
От них аллей, тропинок крылья,
Как из колчана стрелы лука.
Уходят тропки в даль, в овраги,
И в камыши, и на холмы.
И слышен...

цвела сирень душистая
и ты была со мной
прекрасная, лучистая
как хорошо с тобой

лилась лесная музыка
от соловья в ночи
и месяц из за облака
пускал на лес лучи

в его лучах все листики
чернели серебром
а на речушке отблески
качались с камышом

несла весна пьянящая
сирени аромат
и ты любовь желавшая
свой потупила взгляд

той ночью полнолунною
для нас цвела сирень
ту песню соловьиную
я вспомнил в этот день

Плакали сердце с душой опустевшей, в обнимку.
Скорбь их, слезами обильно ладони судьбы орошала.
Трое склонились над маленькой девочки снимком,
Что улыбалась на фото, как будто бы всех вопрошала

О предстоящем большом, как Вселенная, счастье,
Невероятно красивом и светлом, как сон, долговечном.
Луг над рекою и девочка в беленьком платье:
Мячик в руках, красный бант в волосах – весела и беспечна…

Ей не дано было знать и поверить в то, чтобы
Горе, великое горе такое, могло получиться...