Как же оно работает

Иду в процедурный,
И, в мне остатки рок н рола.
Хорошей была медсестра ,
Что меня там колола.

На завтрак и на обед,
Больно исколота вена.
В моей крови циклодол,
И следы пипульфена.

За то можно гулять,
Ну и что что тут везде стены?
Главное не кричать,
Хотя хочется грызть свои вены!

И врачам тут плевать,
На то что жить не охото.
Санитары могут вязать,
Это ведь их работа.

На ужин дают таблетки,
От них случается рвота.
На венах виднеются метки,
И это моя работа.

Здесь...

А жизнь у неё как... Да всё хорошо в общем.
Накатанный рол. Сын, работа, домой в пять...
Бывает же так, что мы зря на судьбу ропщем,
Когда уже поздно и незачем что-то менять.
* * *
Бывает же так, что мучительно хочется плакать,
Уткнувшись лицом в безысходности блёклый платок.
Когда в одиночке душа тянет вечный свой срок,
А там, за окном - беспросветная осень и слякоть.

Бывает, конечно. Всё чаще. А годы идут.
Ещё пару лет - и хроническая безнадёга.
А просит она у судьбы...

Помнишь как раз,
возвратившись с работы,
ты мне подарил кашемировый шарф…
Шарф этот дивный, индийской работы
я положила в наш старенький шкаф.

Чёрен как негр
и прозрачен как воздух,
он, позабытый, лежал до поры.
Газовый шарфик, похожий на розу,
Спрятанный в книге любовной игры.

Что же он чувствовал в чёрной постели,
раз лишь коснувшись нежнейшей руки.
Годы надежды во тьме пролетели.
Как мы с тобою теперь далеки!

Друг был убит по нелепому делу,
мне изменявший и преданный мной...

У перекрестка магистралей
Поставлен столп с недавних лет.
Он все потоки направляет
Куда дает зеленый свет.

Периодически, не часто,
Столпу проводится ремонт
Не капитально, лишь отчасти.
(Не применяется дисконт…)


Чтобы работала машина,
Которой зажигают свет,
Нужно не меньше половины
Всех рычагов собрать в пакет.

Особой связан паутиной
И был, и есть пакет,
И рычаги в нем все едины –
Окрашены в единый цвет.

Избыток рычагов в пакете
Заклинил механизма ход.
После ремонта...

«Обыкновенный кочегар,
Одетый в чёрную одежду».
Так думал каждый, кто не знал
Того, кто нам дарил надежду,
Кто улыбался иногда,
И был наставником и другом
Кто один раз и навсегда
Нас вывел за пределы круга.
Одежда от угля черна,
А ещё – мокрая от пота.
Обыкновенный кочегар,
Делающий свою работу
За это не услышит он
Даже обычного «спасибо».
Овации будут потом:
За песни, за стихи, за фильмы.
Нас согревая, он не знал
О роковом том повороте.
Обыкновенный кочегар...

Кошка лежит уютно
Смотрит в вечность как будто
Я на свою кошку смотрю, смотрю
Я этого «сфинкса» понять хочу
Кошка ни сдвигается, ни на йоту
Кошка совершает внутреннюю работу
Кошка повернулась ко мне совсем
«Я не работаю так человек
Я так ем!»

Потом превратилась
Опять в мою кошку
« Не обращай внимания,
Это я так, понарошку»

Милая , родная незнакомка,
Нравится улыбка мне твоя.
Голос твой , что так смеётся звонко,
Ласковые с искоркой глаза.

Ты встречаешь нас с улыбкой милой,
Провожаешь ты под землю нас,-
Нет тебя милее и родимей,
Никого нет ближе тут у нас.

Я смотрю влюблёнными глазами
На твои счастливые глаза,
Ты идёшь по жизни вместе с нами,
Ты наверно наша здесь судьба.

Как тебе ответить за заботу,
Как нам отплатить за доброту
И твою незримую улыбку
Я собой под землю унесу.

Пусть нас...

Когда я маты слышу снова, работа с рифмой бесполезна,
Благодаря свободе слова, боюсь, поэзия исчезла!

Досталась карта козырной масти, привычки стали почти монарши,
Любил сказать он: «Всё в нашей власти, пока у власти сидят все наши!»

Ничего доказать не берусь я, вот ещё теорема Ферма,
Что у женщин с неразвитой грудью, почему то избыток ума!

О, как мы вырастить хотели, здоровый дух в здоровом теле,
Но в вечной битве этих двух, так редко правит балом дух!

И совсем позабыв политес...

"Мир деньгами зарастает,
Богатеет на глазах", -
Это всё мы слышим часто
У чиновниках в словах.

То, как все мы богатеем,
То, как деньги к нам плывут.
Золотые чемоданы
В ручках сладенько несут.

Но при этом у меня
Появляется вопрос:
Может, я не богатею
Потому, что не дорос?

Может, зря я отучился
В институте много лет?
Может, зря погиб на фронте,
Защищая нас, мой дед?

У чиновника зарплата,
Как моих пятьсот зарплат.
Стало быть, теперь понятно,
Почему он сильно рад...

Он как, ребенок,рад был и тридцатке.
Она,нахалка, брисила ему..
Он мог , косить,бы ей и за десятку,
А тридцать много,думалось ему.
Она за ним как "гончая" ходила.
Просила сделать, где не докосил.
И он косил, о бедный мой,мужчина,
Он жилы рвал,хватило все же сил.
А дома онемел он от работы.
Читал газету,молча пил вино.
И я считала себя виноватой.
Вот так всегда,так повелось давно..
Мне б мужиком своим гордиться надо,
Что вдов в саду мой мужинек спасал.
Их любит Бог и помогать им...